Майский Санта — Square Enix версии!

[spring-santa]

Выкладка подарков закончена, настала пора снимать маски!

За баннер спасибо Di Hold!

Получатель	Канон	Даритель	Подарок
понедельник, 11 мая
Papa-demon	Deus Ex: Human Revolution	Йеннифэр из Венгерберга	фанфик «Напарники»
Di Hold	Final Fantasy VII	Wild_thing	арт «Рассвет»
Элентари	Deus Ex: Human Revolution	No More Heroes	фанмикс “Adam Jensen — Everybody Wants to Rule the World”
вторник, 12 мая
maybeheir	Final Fantasy VII, HOMESTUCK	Зак Лайфстримыч	фанфик “Game Over”
naid	Kingdom Hearts, Final Fantasy VII	Rank VIII	фанфик «подарок для Найд»
Wild_thing	Final Fantasy VII	Iris Lloyd Troy	клип «Самолеты»
среда, 13 мая
Йеннифэр из Венгерберга	Deus Ex: Human Revolution	Элентари	фанфик «Сложности дресс-кода»
Зак Лайфстримыч	Final Fantasy VII	Di Hold	фанарт «Портрет»
Nika Darkness	Final Fantasy XII	Alex D. Licht	клип “Carnivore”
четверг, 14 мая
Гил, кот из подворотни	Final Fantasy VII	Papa-demon	перевод фика «Пустые могилы»
Иолетта	Full Metal Alchemist, Final Fantasy VII	Дейдара Роджерс	арт с элементами коллажа «Штатный алхимик "Лавины"»
пятница, 15 мая
Aira Branford	Final Fantasy XII	Nika Darkness	фанфик «Принцесса, её город и её рыцарь»
Rank VIII	Final Fantasy VIII	Aira Branford	перевод фика “Hearts on Fire”
Alex D. Licht	Final Fantasy Dissidia Duodecim	jotting	фанфик «Волшебница и рыцарь»
суббота, 16 мая
jotting	Kingdom Hearts	maybeheir	перевод фика «Аквариум»
Дейдара Роджерс	Final Fantasy VII	Dejavidetc	арт «Сказка на сон грядущий»
воскресенье, 17 мая
Iris Lloyd Troy	Final Fantasy VII	Гил, кот из подворотни	фанфик «Глупая и нелепая»
понедельник, 18 мая
Dejavidetc	Final Fantasy VII	Иолетта	перевод фика «Пан или пропал»
No More Heroes	Deus Ex: Human Revolution	naid	перевод стрипа
Rank VIII	Final Fantasy VII, Final Fantasy Dissidia Duodecim	jotting	фанфик «Снова дождь»
jotting	Final Fantasy VII, Kingdom Hearts	Rank VIII	фанфик «подарок для Джоттинга»
Iris Lloyd Troy	Final Fantasy VII	jotting	фанфик «Недопонимание»
jotting	Final Fantasy VII	Iris Lloyd Troy	клип “They Can't Take That Away From Me”

Спасибо всем, кто принял участие в игре!

Искренне ваши,
naid, Nika Darkness и jotting

запись создана: 11.05.2015 в 09:11

---

подарок для jotting

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: jotting

Название: They Can't Take That Away From Me
Автор:  Iris Lloyd Troy
Форма: клип
Размер: 111 МБ, продолжительность 02:46, 720*400 пикселей
Канон: Final Fantasy XII
Персонажи: Зак/Клауд
Категория: слеш
Жанр: юмор, романс, развесистый флафф, хохлома, Болливуд Бродвей))
Рейтинг: G
Исходники:

видео и аудио

Видео: Final Fantasy VII: Advent Children, Final Fantasy VII: Crisis Core, фанатские MMD-ролики с youtube, фан-арты из открытых галерей
Музыка: Robbie Williams Feat. Rupert Everett —They Can't Take That Away From Me

пароль на видео: spring-santa

---

подарок для Iris Lloyd Troy

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Iris Lloyd Troy

Название: Недопонимание
Автор:  jotting
Бета:  Rank VIII
Форма: авторский фик
Размер: драббл, ~500 слов
Канон: FFVII, постканон
Персонажи: Сид/Винсент
Категория: слэш
Жанр: флафф, бытовуха, романс по-сидову
Рейтинг: G
Краткое содержание: Обычно у них всё не так драматично, да-да-да.
Предупреждения: заказчик, прости.

— Сид, ты безнадёжен.
Сид ожидал, конечно, одобрения, но... не в такой форме.
— Спасибо, я старался.
По приложенной к лицу золотой клешне Сид понял, что, похоже, чего-то не понял.
— Тебе не нравится? — спросил он, сделав над собой усилие и проглотив просившееся на язык «Что опять не так, мать твою?»
Винсент чуть пожал плечами.
Или эта наглая тварь на его плечах, притворяющяся плащом, пожала плечами.
Или они оба пожали плечами, Сид не знал и выяснять не собирался, потому что...
Потому что!
Он старался, он столько времени убил на это, а его — усилий — не — оценили!
Сид саданул кулаком по столу так, что тот хрустнул (но выстоял), и ушёл в комнату.

Винсент пришёл к нему ночью, но Сид демонстративно отвернулся к стене.
Винсент не решился к нему приставать: помялся-помялся у порога, да и ушёл.

Наутро ещё засветло Сид сел в Шеру и улетел на чокобиную ферму Клауда.

А на следующее утро — в резиденцию Шинра.

А на следующее — к Юффи в Вутай.

А на следующее у корабля его ждала фигура в красном, и по неприятному блеску из-под повязки и очень, очень симптоматичному подёргиванию краёв плаща Сид понял, что его владелец чрезвычайно раздосадован.

«Ну и пусть», — накручивая себя, подумал Сид. — «Ишь, раздосадован. Вот я, например, зол, как тысяча бахамутов! А эта ледышка только раздосадована. Ничего...»
— Ничего не хочешь мне сказать? — начал Винсент.
Сид поперхнулся слюной и, чтобы скрыть смущение, полез за сигаретами.
Закурил.
Затянулся.
Выдохнул дым.
Понял, как глупо выглядит, пытаясь испытывать терпение человека, которому больше полусотни лет.
— Какого хрена ты припёрся на час раньше? — неожиданно для самого себя спросил он.
— Хотел сделать тебе сюрприз.
Всю злость из Сида будто мухобойкой выбило.
— Так и я хотел!
— Так ты и сделал, — согласился Винсент.
— Только тебе, собака такая, не понравился.
Винсент промолчал.
Сид вздохнул. И уже собрался идти к Винсенту мириться, как тот выпростал из-под плаща руку и протянул её ладонью вверх Сиду.
Тот, в общем, и не глядя мог догадаться, что там лежит, но на всякий случай приподнялся на цыпочки и пригляделся.
Да, кусок пирога.
Нет, надкушенный.
— Вкусно было, — тихо сказал Винсент.
Сид охнул. Крякнул. Потёр затылок.
— Ну, в общем... с годовщиной, — нашёлся он.
Уголок рта Винсента дрогнул, и Сид широко улыбнулся в ответ.
— А твой сюрприз? — осмелев, спросил он.
Винсент ничего не делал, красная ткань сама поползла вверх.
Сид, выпучив глаза, смотрел на голое тело под плащом.
— Дома остался, — пообещал Винсент.
Сид испытал огромное желание схватить его в охапку, запихать в Шеру и прямо там...
Винсент сделал едва заметное движение головой, и Сид понял, что за ними наблюдают. И понял, кто. И понял, что Винсент тоже расстроен наблюдением, и если бы не оно, то был бы не против плана Сида.
Уж очень выразительными были эти едва заметные движения у Винсента.
— Поехали за сюрпризом, — громко сказал Сид, прикидывая, где тут поблизости, но подальше от зорких глаз и чутких ушей Юффи можно приземлиться.
Ткань на плаще Винсента колыхнулась согласно, и у Сида ёкнуло сердце.

---

подарок для jotting

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: jotting

Название: подарок для Джоттинга
Автор:  Rank VIII
Бета: Маленький помощник внезапного Санты
Форма: авторский фик
Размер: драббл, 772 слова
Канон: Final Fantasy VII и немного Kingdom Hearts
Персонажи: Зак, спящий Клауд, мимолётный Ценг, сияющая Циссней и пр.
Краткое содержание: Наверно, будь еще силы, Зак бы рассмеялся.
Категория: джен
Жанр: "спасти Зака" уже давно нужно записать в жанры
Рейтинг: G
Предупреждения: его честно пытались убить.

Наверно, будь еще силы, Зак бы рассмеялся. По всем континентам его гоняли как человека — еретика, конечно, но все-таки человека, — а убивали, тем не менее, как одного из стражей Богини, с помощью крови демона. Где только достали и не поленились же в патрон упаковать.
Стрелок — мужик со шрамами на роже и черной повязкой на глазу — подошел, потыкал Зака в колено носком сапога и с кривой ухмылкой сказал:
— Ты извини, парень, если очень больно. Говорят, вас, крыластых, простые пули не берут. Но могу добить, чтобы не мучился. Хочешь?
Что я тебе плохого сделал, раз тебе так нравится смотреть, как я умираю? Зак бы спросил, только не мог собраться с силами, чтобы говорить. А еще он начал вдруг понимать, почему Аксель людей не особенно жалует. И вот эта-то мысль коротко обожгла ужасом — не хватало этому миру еще одного, кто так думает. А там еще Клауд, его хотя бы не трогай!
Сегодня все было против Зака. Поэтому Клауд, едва о нем вспомнили, ползком — встать, видимо, он еще не мог — выбрался из-за скалы и не придумал ничего лучше, чем броситься и по-звериному вцепиться стрелку в ногу и руками, и зубами. Стрелок взвыл, не без усилия стряхнул Клауда, отпрыгнул и вскинул автомат, и...
Одиночный выстрел грохнул раньше, чем ожидалось, и стрелок качнулся и завалился лицом в землю, а к еле дышащему Заку и бестолково цепляющемуся за его руку Клауду, на ходу убирая пистолет за пояс, прошел человек в идеально, невозможно черном костюме. Хотя насчет человека Зак погорячился. Ценг.
— Падальщик, — всхлипнул Клауд. — Уйди, демон!
— Обязательно, — тонко, едва заметно улыбнулся Ценг, согласно склонив голову.
И на землю пала тьма. И Заку еще успело показаться, что время замерло.

В чувство его привела боль — не невыносимая и не нарастающая, а просто тупая ноющая боль в груди. Ничего, это ничего, просто жив еще. Глаза продрать удалось со второго раза, начать понимать, что видит — с третьего. Видел он спинку белого дивана, окно, в котором полыхал рыже-красный закат, и белобрысую девчонку с вот такущими синими глазами и как-то знакомо вздернутым носиком. Девчонка тихонько напевала что-то себе под нос, и занесенные над Заком ладошки светились ярко-белым исцеляющим заклинанием. И еще кто-то гладил его по голове узкой ладошкой с ощутимыми коготками. А, рыжие кудряшки. Циссней.
— Я думала, их от заражения спасти может только... — вполголоса заметила Циссней.
— Богиня Аэрис, да, — серьезно кивнула девчонка. — И папа. Генезиса ведь он вылечил тогда, давно-давно, когда она не стала, когда ему тут, на земле плечо проклятым клинком поранили, — и тут же поспешно переключилась, будто сказав лишнего, — Зак очнулся!
— Где Клауд? — спросил Зак; на имени горло склеилось, и прозвучало хуже вороньего карканья.
Циссней осторожно заглянула ему в лицо, улыбнулась и потянула его в сидячее положение. Белобрысая девчонка отодвинулась, аккуратно сложив ручки, и села на диван рядом с Заком. Заклинание погасло. Голова немного кружилась, но это было ничего. Главное, что Клауд обнаружился целым, невредимым и бессовестно храпящим в глубоком кресле в углу комнаты.
— Ты когда-нибудь погибнешь так с людьми возиться, — сказала Циссней, втиснув Заку в руку стакан с водой.
— Вернусь к Аэрис, стану частью Лайфстрима, — беспечно пожал плечами Зак, глотнув из стакана.
— Перестанешь быть собой!
Следующий глоток чуть не пошел не тем горлом.
— А тебе-то что за печаль?
Циссней помолчала, а потом вдруг начала выцветать, пока не остался один только силуэт, который в два мгновения вытянулся вверх, поменял очертания и снова набрал цвет, явив миру на этот раз Рено.
— Ты идиот, Фэйр, — почти ласково утвердил он. — Девчонка по тебе сохнет, а ты...
— А Аксель знает, что у него единый в четырех лицах демон сохнет по кому попало? — не удержался Зак; демоны не умеют чувствовать — максимум, они могут помнить, что это такое, но не более.
— Вот сейчас обидно было, — нехорошо усмехнулся Рено, и Заку в его усмешке померещились два ряда острых зубов, сомкнутых на манер капкана. — Ну даже если не знает, вон, малявка стуканет.
— Папа знает, — ровно отозвалась девчонка и, спрыгнув с дивана, повисла на руке Рено. — Не обижай их, Зак, они тебя спасли.
— Это да, — согласился Зак. — Ценгу спасибо передавай, рыжий.
Рено фыркнул что-то невнятно-свистящее, но определенно ругательное, развернулся и очень быстро выскочил из комнаты, утащив за собой малявку и на прощанье звучно приложив дверью о косяк.
— Зря я так, наверно, — вздохнул Зак, обращаясь к по-прежнему дрыхнущему Клауду.
Клауд не ответил. Клауд не реагировал ни на голос, ни на прикосновение, ни на встряхивание. Утешало только то, что он все же именно спал: сопел, морищл нос, ворочался. Пусть его, людям лучше спать, чем лишний раз с демонами общаться.
Зак выглянул в окно: солнце не садилось, оно вообще застряло в одной точке на закате, а внизу — далеко внизу, будто он смотрел с высокой башни, — кукольно застыла площадь небольшого городка. Самый любимый город Акселя, и выбраться отсюда можно только с его позволения. Черт.

---

подарок для Rank VIII

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Rank VIII

Название: Снова дождь
Автор:  jotting
Бета: Маленькая помощница внезапного Санты
Размер: ~1600 слов
Персонажи: Аэрис, Клауд и

спойлер

ну, угадайте)

Зак. Упоминаются другие персонажи FFVII (но

спойлер

всех убили).
Категория: джен
Жанр: ангстище
Рейтинг: G
Краткое содержание: Аэрис делает то, что считает правильным.
Предупреждения: упоминание смерти и членовредительства; авторские заклинания; некромантия
Игра: персонажи FFVII в Final Fantasy Dissidia Duodecim

Снова дождь, снова нужно следить за каждым движением, чтобы не поскользнуться в траве, в грязи, на камнях — и посох здесь не помогает, только равновесие.
— Быстрей, с той стороны.
Кто-то отдаёт команду — в каждом бою находится кто-то, кто считает, что именно он должен отдавать команды. Каждый раз это новый человек.
Аэрис давно перестала привыкать к лицам, голосам, стилям боя — как соратников, так и противников. Её задача — вылечить. В крайнем случае, если погибали все на её стороне, она просто кастовала Холи — и оставшиеся противники гибли тоже.
Она не командовала, но и не подчинялась командам — она делала, что должна, что было правильным.
Командующие, несмотря на её помощь, обычно умирали первыми.

Не привыкать к новым, незнакомым людям было легко — сложно было раз за разом натыкаться на знакомых, родных.
Баррет, Рено, Руд, Ред — все побывали здесь.
Тифу она не застала: Тифа ушла закрывать Рифт в первый раз, как ей рассказали.
Винсент — во второй, уже на её памяти.
Аэрис тогда надеялась, что он останется с ней, у него были все шансы — хоть и неправильно мерить силу длительностью пребывания здесь, потому что тогда получилось бы, что она, Аэрис, самая сильная, а это было не так. Она просто делала своё дело.
А Винсент пошёл делать своё — и сгинул окончательно, как и Фирион, и Сесил, и вся их команда.
Как все, кто закрывал Рифт в первый раз.

Наверное, именно после ухода Винсента Аэрис начала изучать чёрную магию.
Тёмная сторона силы давалась нелегко — хотя, возможно, дело было не в её сложности, а в изучающем. Аэрис коробило от слов, от приёмов — от самой идеи и предназначения этой магии: сознательно предпринимать что-то, чтобы навредить, было чуждо её натуре; другое дело наколдовать Холи — и если ты нечестив душой и борешься не за правое дело — то сгоришь в священном огне. Не заклинатель судит, а сама магия. В чёрной же магии всё было противно природе: высосать здоровье у противника. Заставить его подчиняться тебе. Причинять ему боль при каждом движении.
Аэрис учила всё это, сцепив зубы. У неё была цель, и она шла к ней. Чувствовала, что меняется, что, пуская тёмную силу в себя, теряет частицу своего света, но ей хотелось верить, что она справится. Она пристально следила, не станет ли результат её белых заклинаний слабее — однако крамольные занятия никак не влияли на её основной класс.
Поэтому Аэрис продолжала двигаться к своей цели.

Она не ожидала его встретить. Он бился как остервенелый — снова на стороне врага, снова, снова; от мысли о том, сколько раз ей пришлось убить его, сердце Аэрис сжалось и заныло. Да, не всегда это делала она сама. Да, всегда не прямо, не лицом к лицу — просто хлоп, и всё, но знание, что он там, среди врагов, не избавляло Аэрис от снов.
Она легко могла представить гримасу на его лице, будто своими руками всаживала ему нож в грудь.
А на этот раз его, обессиленного, поймали: он остался последним из хаоситов, и бился уже на коленях, а потом просто упал навзничь. Аэрис бросилась к нему, закручивая в пальцах заклинание Лечения — и Сна, на всякий случай, но, честно говоря, второе она не собиралась использовать, нет, она хотела просто посмотреть ему в глаза, она надеялась, что он вспомнит и придёт к ней, придёт к Порядку.
Глаза, в которые она поглядела, были абсолютно безумны.
— Клауд, — прошептала Аэрис, успокаивающе гладя светлые растрёпанные волосы. — Клауд, Клауд, — звала она, прижимаясь губами к горячему, покрытому испариной лбу.
Клауд смотрел на неё волком, рвался из пут, рычал.
Он не узнавал её.
Он вообще людей не узнавал: вёл себя как зверь, не принимал еды, не подпускал никого к себе. Попытался убить тех, кто хотел ему добра, сразу же, как к нему вернулись силы.
Аэрис не дала, конечно, Аэрис всегда была рядом, настороже, но как же горько было не встречать ни капли узнавания — да какое там, хотя бы сознания! — в этих родных глазах.
Со временем Клауд привык, успокоился немного. Аэрис общалась с ним терпеливо, как с умственно отсталым ребёнком: учила будто заново принимать пищу, учила ходить, не прижимаясь к стенам. Учила одеваться и умываться, личной гигиене и общению. Остальные, конечно, считали, что это было следствием того, как с героями обращаются в стане Хаоса. Клауд стал отличным примером, почему нельзя сдаваться в плен — и просто сдаваться, опускать руки.
Аэрис помалкивала.
Сторона была здесь не при чём, знала она. Просто психика Клауда не выдержала круга перерождений; даже без необходимости помнить о смерти близких ей наносился непоправимый ущерб каждый раз, едва Клауд оказывался в этом заколдованном мире.
Из всех героев, кого знала Аэрис, Клауд всегда был самым слабым в этом плане.

И тем не менее, эмоции не мешали Аэрис понимать, что с появлением Клауда её цель стала гораздо ближе, стала почти досягаемой. Аэрис учила Клауда буквам — и произносить заклинание Формы.
Аэрис учила Клауда, как правильно держать вилку — и жестам заклинания Трансформации.
Аэрис учила Клауда простейшим навыкам социальной жизни — и движениям заклинания Связывания.
Она не чувствовала вины за то, что использует умалишённого в своих целях: цель, знала она, у них была бы общей, будь Клауд в себе.

И однажды Аэрис решилась.

— Быстрей, с той стороны, — кричит кто-то. Довольно убедительно кричит, Аэрис даже отвлекается, чтобы взглянуть на командира: высокого светловолосого человека в разноцветной бандане — он даже не отирает капли с лица, видно, дождь ему привычен; да, Аэрис уже встречала его.
Парнишка в бандане, войдя в раж, слишком высовывается из-за камня, и его тут же сносит заклинанием огня с той стороны; Аэрис успевает бросить вслед Восстановление, но уже не следит за тем, поможет ли оно.
Командующие обычно погибают первыми, а у Аэрис ещё с дюжину тех, кого нужно защищать. И ещё её цель. И ещё Клауд, который смотрит на битву безучастно.
Это и к лучшему, Аэрис не знает, что стала бы делать, войди он в свой привычный теперь модус берсерка и ринься в бой.
Кидая Лечение то тут, то там, Аэрис пробирается к центру поля, ведёт Клауда за собой.
В центре — столкновение белой и чёрной магии; завихрения энергии шевелят волосы на голове Аэрис, магия щиплет глаза, забивается в нос, оседает пеплом в лёгких.
Аэрис трудно дышать, по лицу текут слёзы. Под ногами хрустит, она не смотрит вниз, она знает, что там тела, тела — обожжённые, обрубленные — и их должно быть достаточно.
Аэрис бросает назад, на своих, сильнейшую и тщательно рассчитанную защиту от магии. Подумав, взвесив свои силы, добавляет защиту от физических повреждений на ближайшие десять минут.
Сил должно хватить. Если не придётся применять Холи, конечно.
Она начинает: ставит Раскрытие, ставит Извлечение. Подзывает Клауда, показывает ему, что делать — тот покорно повторяет за ней: Поиск, Призыв, Разрешение. Движения Клауда механические, слова он произносит скороговоркой; в руках Клауда нет силы, но в его сердце горит любовь — это поможет, этого будет достаточно, силы у Аэрис хватит на двоих.
Если не придётся колдовать Холи, разумеется.
Вокруг них испаряется дождь, закручиваются новые спирали энергии; кажется, кто-то из хаоситов заметил неладное, но последователи Космос, почуяв неуязвимость, бросаются в бой, тесня противника. Шум битвы смещается, стихает, вокруг остаются только плачущие души погибших, остатки боевой магии — и новая, сгущающаяся магия, накладываемая Аэрис и Клаудом.
Магия свила неупокоенные души в тугой клубок — не то стенающее нечто, не то портал в мир скорби; разметала тела и доспехи, обнажила землю, на которой на коленях стоит Клауд, а Аэрис танцует, как одержимая, по кругу. Аэрис поёт проклятые, запрещённые слова и впускает в своё сердце тьму, впускает всё то, чего избегала и боялась.
Она уже не уверена, что справится, сохранит контроль, но ей всё равно — она чувствует, что цель близка. И Клауд чувствует; когда у Аэрис почти не остаётся сил, он выручает — с новым для себя и неё, почти осознанным воодушевлением произносит Материализацию, и клубящийся, сотканный из мрака и страданий сгусток подле него обретает вполне узнаваемую форму человеческой фигуры.
У Аэрис подкашиваются ноги, она опирается спиной о скалу и, срываясь, путаясь, произносит Закрепление. Остаётся несколько слов, и Аэрис хрипит; горло, да и всё тело сводит судорогой — не от усталости, хотя и от неё тоже, но больше от горя, от счастья, от чувства вины, от радости.
У неё получилось. Клауд обнимает вполне живого, настоящего, реального Зака, зарывается лицом ему в шею, трясётся от рыданий, воет совсем по-звериному.
Тот смотрит вокруг непонимающе.
Видит Аэрис.
Подмигивает ей.
Аэрис улыбается сквозь слёзы, чувствуя, что сердце сейчас разорвётся.
Зак переводит взгляд дальше — туда, где сверкают всполохи и раздаются торжествующие крики сторонников Хаоса — ведь десять минут давно прошли, а белого мага с воинами Космос нет.
Зак всё понимает сразу. Зак не раздумывает: он крепко берёт Клауда за плечи, отстраняет его. Взглядывает ему в глаза — тот сразу же замолкает. Зак улыбается, получает неуверенную улыбку в ответ. Разворачивает Клауда и подталкивает в сторону Аэрис.
Нет, хочет сказать Аэрис. Нет. Не надо.
Зак кивает: она всё поняла правильно. Не надо, беззвучно молит Аэрис, не для того я воскрешала тебя, останься со мной... с нами!
Клауд со светящимися, спокойными глазами идёт к ней, а за его спиной Зак подбирает первый попавшийся меч... нет, второй, длинней и тяжелей — и бросается к молниям, крикам и смерти.
Аэрис сползает спиной по камню.
Клауд подходит к ней, останавливается рядом. Его осанка непривычно уверена.
— Ты молодец, — почти внятно говорит он.
Это не то, чего ожидает Аэрис, но это так по-заковски, будто он опять с нею, опять оставил в Клауде частичку себя.
Аэрис не знает, что это значит: может, «Ты справилась с темнотой», а может, «Получилось однажды — получится и ещё», а может, «Научи меня». А может, просто «Спасибо».
Удивление приводит Аэрис в чувство. Она стряхивает оцепенение, опирается на неожиданно твёрдую руку Клауда и поднимается.
Надо идти туда, где бой — спасать своих, спасать... всех.
У неё не осталось сил на Холи, не осталось сил на магию вообще, поэтому она подбирает первый попавшийся меч.
Дождь начинает накрапывать снова, расходясь.

---

подарок для No More Heroes

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: No More Heroes

Название: подарок для No More Heroes
Автор: casie-mod
Переводчик:  naid
Форма: перевод стрипа
Размер: 10 кадров - в превью 888*549, 1,97 МБ, в полном размере - 1280*749, 4,65 МБ
Канон: Deus Ex: Human Revolution
Персонажи: Фрэнсис Притчард, Адам Дженсен, Фарида Малик
Категория: джен? гет? преслэш?
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Предупреждения: AU,

наномашины, сынок

вирусный гендерсвоп

---

подарок для Dejavidetc

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Dejavidetc

Название: Пан или пропал
Автор: Madisuzy
Переводчик:  Иолетта
Форма: переводной фик
Размер: миди, 5236 слов в оригинале
Канон: Final Fantasy VII
Персонажи: Рено/Ценг
Краткое содержание: Это первый рабочий день Ценга и его новый старший напарник всё только усложняет.
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: Нецензурная лексика, убийства, насилие, секс, произвол переводчика. Все персонажи являются совершеннолетними!
Примечания: От автора:
* Плевать на таймлайн, потому что я опять ничего не могу с собой поделать. Рено старше, он уже опытный Турк, в то время как Ценг юный новобранец.
* Написано очень быстро, чтобы успеть к дню Св. Валентина, поэтому, пожалуйста, простите ошибки.
* С ДНЕМ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА, ЛЮДИ.
От переводчика:
Жадность фраера сгубила. Но, честное, слово, когда я начинала переводить этот текст, я как-то упустила тот момент, что он миди, и пребывала в счастливом неведении примерно до середины перевода.

Рено не может поверить своей паршивой удаче. Он был турком слишком долго, чтобы иметь дело еще и с этим, но, видимо, Вельд не разделяет его взглядов. Его чертов босс, должно быть, окончательно чокнулся, потому что кто в здравом уме из всех людей даст ему в напарники новобранца?

— Сэр, я закончил отчеты. Что я могу сделать для Вас сейчас?

«Нагнуться», — думает Рено, ухмыляясь своему юному протеже, который спокойно ждет его ответа. Эту странно полюбившуюся извращенную манеру поведения рыжий турк использует потому, что хочет сломать мальчишку, и для этого готов воспользоваться любыми идеями, приходящими на ум. Так что он продолжает ухмыляться, не отвечая на вопрос юного новобранца.

Это длится добрых десять минут, прежде чем Рено становится достаточно скучно, чтобы и в самом деле ответить.

— Сделай мне кофе, — бормочет он наконец и закатывает глаза, когда тот чуть кланяется, уходя выполнять поручение. Постукивая ручкой по столу, Рено размышляет, чтобы еще поручить мальчишке. Он полагает, что должен найти что-то полезное для напарника, хотя… Черт, он не может столько думать головой! Парень уже сделал все свои документы, на разбор которых Рено, как правило, тратил весь день, и это только в десять часов утра! Он чертовски эффективен для него, придерживающегося привычной рутины.

«Черт бы побрал современную молодежь!», — Рено фыркает, всё-таки поднимая досье на парнишку, которое Вельд дал ему накануне. Лениво перелистывая страницы, он читает все, что кажется ему полезным, не переставая посасывать ручку, и всеми силами пытается сдержать желание уйти на перекур.

«Черт, я даже не могу больше курить в офисе. Мир словно одержим этими нововведениями антитабачного дерьма, хотя… даже если моя правая рука будет занята сигаретой, мне, как турку, в любом случае хватит времени, чтобы убить противника левой».

Слишком много лиц появляется в его голове при этой мысли, и, когда он окидывает взглядом всех этих малолеток, заполонивших офис, его взгляд задерживается на Руде, который стоит у выхода, разговаривая с одним из них.

«Ну, может быть, некоторым из нас удается распорядиться выпавшим шансом».

Стряхнув пытающуюся завладеть им меланхолию, Рено косится на файл перед ним, принимая к сведению все, сколько-нибудь интересное о его новом стажере.

На бумаге юноша впечатляющ: все, что нужно, на своих местах. Перелистнув последнюю станицу, Рено обнаруживает личные заметки Вельда. Их он читает очень внимательно, ухмыляясь время от времени, поскольку начинает понимать, почему этого новобранца поручили именно ему. И это существенно приподнимает ему настроение.

— Сэр?

Подняв глаза, Рено внимательно смотрит на своего стажера, держащего кофе и терпеливо ждущего, пока на него обратят внимание. Рено молча забирает чашку и приподнимает бровь, попробовав. Кофе на удивление хорош.

— Где ты его достал? — интересуется он, зная, что кофе в офисе всегда был дерьмом, а это определенно не дерьмо.

— В том же месте, где я всегда беру его, сэр, — с ничего не выражающим лицом отвечает мальчишка.

Рено ухмыляется: уклонение от прямого ответа — небольшая дерзость, удивительная, если исходить из заметок Вельда. Это повышает интерес Рено немного больше.

— Как тебя зовут, малыш? — спрашивает он, задумчиво оглядывая напарника поверх края своей чашки.

— Ценг, сэр, — отзывается тот.

Несмотря на то, что он принял к сведению имя парнишки еще вчера, когда впервые был уведомлен о своем новом партнере, Рено спросил его имя, по крайней мере, четыре раза за последние три часа. Он ожидает хотя бы немного досады или демонстрации оскорбленного самолюбия, но пока ничего. Хотя Рено всегда любил вызов.

— Так… Юнг, ты когда-нибудь был на реальной миссии? — интересуется Рено, намеренно неправильно произнося имя напарника и все еще не получая никакой реакции.

— Нет, сэр.

— Хм… Что ж, я полагаю, я могу взять тебя с собой, — размышляет Рено, ища пустое место на столе, чтобы поставить допитую чашку. — Ты вооружен?

— Да, сэр.

Со вздохом Рено встает и потягивается, не обращая внимания на протестующе заскрипевшую спину. Он чувствует себя слишком старым для чего-то совсем экстремального, но приказ есть приказ, и он полагает, что может сделать это как-то весело… ну, по крайней мере, для себя.

— Давай, парень, — направляясь к выходу, приказывает Рено, мимоходом кивая Руду. Его старый напарник поднимает бровь, глядя на молча следующего позади него мальчишку, и Рено может слышать каждое слово, скрытое в это взгляде.

С ухмылкой рыжий проходит мимо, насвистывая случайную мелодию, время от времени в такт постукивая шокером по бедру.

***.***

Ценг не знает точно, почему ему дали именно этого человека в качестве партнера. Его мозг не может перестать прокручивать возможности, водоворот которых слишком часто вертится вокруг его собственных недостатков и того, как любой из них может быть улучшен с помощью турка перед ним.

Но, возможно, все это сделано не для его совершенствования. Может быть, это какое-то наказание… или, что еще хуже, еще один из тех абстрактных вельдовских «тестов», которые, по слухам, иногда раздают среди его новых турков. Наблюдая за скользящим перед ним по коридору старшим, его сгорбленными плечами и пофигизмом, носимым как знак почета, юному вутайцу сложно представить себе что-нибудь, кроме теста.

Щека Ценга дергается в раздражении, когда рыжий начинает насвистывать громче, тогда как удары шокера о бедро перестают попадать в такт мелодии. Он знает, что не должен позволять этому человеку бесить себя, и мысли Ценга вновь возвращаются к вопросу «кто же все-таки на самом деле его напарник?», в то время как они останавливаются у лифта.

Рено может фонить безответственностью и некомпетентностью, но не могут же они действительно быть его истинными чертами? Рыжий слишком стар, чтобы выжить так долго, будучи турком без навыков и интеллекта, поэтому Ценг знает, что это какая-то маска, которую Рено носит, как неотъемлемую часть работы. Скорее всего для того, чтобы заставить других его недооценивать или что-то в этом роде, предполагает Ценг… Но, если это правда, почему он не может перестать притворяться хотя бы в офисе?

— Я буду стоять здесь весь день, красавчик? — внезапный вопрос заставляет Ценга вздрогнуть и оглядеться в поисках окликнувшего его, только для того, чтобы найти старшего напарника, ухмыляющегося ему из лифта. Стажер огорчен, что не услышал шум его прибытия и даже не заметил, как рыжий прошел совсем рядом. Ценг быстро проходит в лифт, вставая рядом с напарником и отворачиваясь. Он может чувствовать тепло крови, прилившей к лицу, и дать Рено увидеть горящие смущением щеки — это последнее, что ему сейчас нужно, потому как рыжий определенно задался целью вывести его из равновесия.

— Вельд сказал мне, что ты слишком много думаешь. Не сумеешь сконцентрироваться — схлопочешь пулю. Может, даже в задницу. Понял, новобранец?

Наставление заставляет гордость Ценга ощетиниться ядовитыми иглами, но, к счастью, это, по крайней мере, превращает его смущение в раздражение. Выпрямляя спину, чтобы встать еще прямее, вутаец поднимает подбородок и смотрит на загорающиеся над дверью цифры, используя время, чтобы успокоиться и сосредоточиться на собственных чувствах.

— Я спокоен, — бормочет Рено, когда лифт наконец-то останавливается на одной из подземных парковок, и выходит. Ценг следует за ним, оглядываясь кругом, изучая обстановку, так как никогда не был на этом уровне раньше. Прогулка до машины Рено совсем короткая, однако рыжий уже во всю дымит, когда они подходят к ней. Ценг едва удерживается от соблазна, чтобы не наморщить нос от запаха сигарет.

— Он чем-то напоминает мне Руда, — вслух думает Рено, затягиваясь, — Немного. Правда, Руд никогда не краснел, что бы я ни сделал.

Ценг резко поворачивает голову в сторону рыжего, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот исчезает в машине. Юноша замирает на мгновение, чтобы унять вернувшееся смущение, прежде чем последовать за напарником.

— Эй, садись быстрее или я поеду без тебя, малыш. У меня нет времени на истерики.

Ценг действительно садится, изящно скользя в кресло, несмотря на то, как быстро бьется его сердце. Рено его напарник всего несколько часов, а он уже недолюбливает турка и может догадываться, что это не предел. Может быть, это ключевой момент вельдовского теста? Лучше застрелиться, чем работать с кем-то, кто настолько приводит в бешенство. Директору турков действительно знаком черный юмор: в конце концов, некоторые вещи Ценг знает из личного опыта.

— У меня не было истерики. Вы просто поразили меня своим ложным утверждением, — категорично отрезает вутаец, краем глаза наблюдая за насмешкой старшего турка, задним ходом выезжающего с парковочного места.

— Какая именно часть была ложью? Что ты молчун, как и Руд? — возражает Рено, переключая передачи и неторопливо двигаясь к выходу.

Ценг не считает эти вопросы достойными ответа и молча смотрит в окно, в то время как Рено, посмеиваясь, выезжает на дорогу. Ценг пытается вернуть себе спокойствие и самоконтроль, положенные агенту, каким он должен быть. Вельд доверяет ему: директор Турков счел, что он, Ценг, достаточно хорош, хотя ему еще только семнадцать, и вутаец полон решимости не опозорить наставника, рискнувшего позволить ему начать на год раньше положенного.

К счастью, рыжий затыкается, и Ценг было собирается вновь погрузиться в размышления, но тут замечает, что они въезжают под Плиту. Это немного волнительно, если быть честным с самим собой: ведь Вельд никогда бы не взял его на миссию, не проведя хотя бы небольшой тренинг. Но у Рено, судя по всему, другая манера преподавания.

— Я слышал, ты знаешь Вельда уже достаточно давно. Как вы познакомились? — наконец спрашивает Рено, когда они спускаются вниз по частной дороге Шин-Ра, используемой для доступа на нижний уровень. Она немного больше, чем обычные двухполосные тоннели, но закрыта для публики, поэтому движение на ней несколько менее интенсивное, так что Ценг может наблюдать за реакцией нового напарника на его ответ.

— Он был завсегдатаем в магазине моего отца, — отвечает юноша, наблюдая, как кивает рыжий.

Он — не доброволец, — хочет добавить вутаец, но к счастью, рыжий больше не задает вопросов. Ценг действительно не хочет говорить о своей семье сейчас, не тогда, когда он должен думать о настоящем.

Шум автомобильного двигателя кажется странно успокаивающим, так что они оба продолжают сидеть в тишине.
***.***



Рено постукивая пальцами по рулю в такт мелодии в голове, наблюдает, как сигаретный дым загорается еще одним цветом светофора. Он немного удивился, когда парень признался так легко, что его отец знал Вельда, но хотя и ответил с облегчением, ответ, данный им — краткий и по существу. И все-таки Рено берет себе на заметку, что в будущем надо научить парня быть менее откровенным с окружающими. Вельд в заметках упомянул, что Ценг имел тенденцию быть слишком честным, слишком доверчивым и слишком чутким. Казалось, что в обязанности Рено входило научить его, как ожесточиться душой, нарастить кожу потолще, выковав внешний слой из цинизма. То, что Вельд, казалось, или не смог или не захотел сделать.

Взглянув на мальчишку, Рено хмурится, понимая, что это будет нелегкая работа. В то время как Ценг может играть роль, его контроль, подумалось рыжему, ускользнул слишком рано, особенно когда Рено уколол его. Черт, он даже не уколол по-настоящему жестоко, а малыш смутился… хотя, учитывая его возраст, это был не такой уж сюрприз. Рено и сам был очень пылким в том же возрасте, и, если сравнивать, то Ценг владеет собой многим лучше.

Но все-таки темперамент Рено был частью его игры, и хорошо работал в пределах задания, но этот малыш? Если он продолжит показывать свою уязвимость, там, внизу, его съедят заживо.

— Почти на месте. Проверь оружие, — велит Рено, ища глазами парк, где можно будет оставить автомобиль, чтобы, когда они вернутся, он был все еще на месте. Конечно, на всех транспортных средствах Турков были маячки, так что, если кто-то был достаточно глуп, чтобы украсть их, они бы быстро вычислили угонщика, но все же… Этот факт не заставляет Вельда перестать тянуть жилы каждый раз, когда пропадает хоть один из них. Рено предпочел бы избежать головной боли, если это возможно.

— Параметры?- спрашивает Ценг, доставая пистолет: он следует приказам Рено и проверяет его оборудование.

Рено радуют его послушание и скорость. Очевидно, что это автоматизм, и раздражение Рено немного уменьшается: его напарник, как минимум, владеет оружием.

«Надеюсь, ребенок не стесняется уничтожать живые мишени, или все мои планы уже рухнули».

Возможность устроить хаос делает ухмылку рыжего шире, несмотря на его более разумные предпочтения в эти дни.

— Не слови пулю своей симпатичной задницей, — советует Рено, посмеиваясь над ответным взглядом Ценга. Малыш слишком мил, когда он так смотрит… и потому будет занозой в заднице там, куда они идут. Рено хоронит мысли о том, что Вельд сделает с ним позже, если малыш будет ранен и вместо этого концентрируется на том, насколько весело это будет. — Слушай, просто следуй за мной и делай, что я говорю, хорошо? Мы здесь только чтобы наблюдать, и чтобы ты получил представление о жизни под плитой, больше ничего.

Ценг кивает, и Рено поворачивается обратно к дороге, наконец найдя место для парковки в довольно оживленном районе. Он паркуется и решает оставить шокер под сиденьем. Когда, вытянув запасной пистолет, Рено вновь поднимает глаза, то обнаруживает, что юноша рядом с ним с любопытством вглядывается в прохожих.

«Тем не менее, черт побери, это крайне мило», — хихикая, думает про себя Рено, выходя из машины и ожидая, когда Ценг сделает то же самое.

***.***

Ценг старается смотреть прямо в спину Рено, проклиная высокий рост напарника, и одновременно пытается изо всех сил игнорировать чужие взгляды. Это совершенно не похоже ни на что, испытанное им раньше — прежде на него никогда так не таращились. Выходцы из Вутая составляли значительную часть населения Мидгара, чтобы обратить такое внимание на него. Нет, это манера пялиться на все, что приближается к ним.

Вельд мог бы привезти его под плиту пару раз, но сделал это лишь единожды, и тогда Ценг бы только на «Рынке у Стены». Рынок был ярко освещен и представлял собой собрание торговых точек с немногочисленным рассеянным народом, которые раз взглянув на Вельда затем тщательно отводили взгляды.

Это место отличается… темно, шумно и слишком много людей, которых, казалось, не заботит тот факт, что они турки. Пистолет под мышкой приносит небольшое утешение, но, даже если бы Ценг опустошил всю обойму в эту толпу, сомнительно, что этого хватило бы, чтобы ликвидировать даже четверть из присутствующих здесь. Учитывая, что большинство этих людей, вероятно, тоже вооружено, вытаскивать пистолет — однозначно самоубийство.

«Какого черта думает Рено?»

Рыжий приостанавливается, и Ценг почти утыкается ему в спину, прежде чем, подняв глаза, видит, как его партнер подзывает работника бара, поднимая два пальца. Оглядывая зал, Ценг видит человека, кивающего на Рено, и затем неудачно встречается глазами с одним из мужчин, сидящих у барной стойки. Он большой, пожалуй, даже больше Руда, и он улыбается Ценгу в той манере, которую никак не назовешь дружественной. Ценг даже не понимает, что он просто стоит там, глядя, как ошеломленный идиот, пока Рено загораживает его от хищного взгляда.

— Проснись же, черти тебя дери, — шипит на него рыжий, схватив за руку и повернувшись, чтобы идти прочь, практически волоча Ценга за собой. Громила позади смеется так оглушительно, что юноша может расслышать его даже сквозь слишком громкую музыку, но все, что Ценг может сделать, это уставиться вниз, на чересчур сильно сжимающую его предплечье руку, в то время как его лицо пылает от стыда за этот провал… А ведь прошло всего несколько минут с тех пор, как они покинули автомобиль.

***.***

Рено это взбесило, и он с трудом скрывает это, в то время как сидит и смотрит на юношу напротив, который до сих пор не поднял голову. Ценг являет собой картину сожаления и раскаяния, сидя перед напарником напряженный, словно натянутая тетива, со смиренно опущенной головой и упертыми в колени руками, так что кажется, даже воздух пропитан его покорностью. И единственное, что мешает Рено избить кого-нибудь хорошенько - проклятые чувства мальчишки перед ним.

Оглядывая зал, Рено обследует окрестности, отметив, что большинство из тех, кто вокруг них, уже потеряли к ним интерес и вернулись к собственным делам. Публика здесь, в задней части бара, обычно такая, что больше беспокоится о себе... к счастью для них. Однако придурки у барной стойки по-прежнему пялятся на них; пока эти уроды только разговаривают, но чем больше они пьют, тем выше вероятность, что начнётся какая-нибудь заваруха.

Не совсем то, что Рено желал для сегодняшней вылазки, но сейчас он жаждет крови и готов выплеснуть свой гнев, превратив в фарш горячие головы. Это заставляет его чувствовать себя немного лучше.

Когда появляется бармен с их напитками, Рено подсовывает ему щедрые чаевые, одновременно подавая рукой знак, который ему уже приходилось использовать пару раз прежде. Мужчина кивает, и Рено сидит, откинувшись в своем кресле. Со стороны может показаться, что он полностью расслаблен, но это не так: его глаза внимательно следят за смутьянами, замечая любые мелочи. Это даже не предосторожность, на случай, если они все же что-нибудь предпримут, ведь пара секунд - это все, что требуется Рено против идиотов вроде этих.

Он пользуется шансом рассмотреть своего нового напарника чуть ближе, разглядывая блестящие волосы, безукоризненно собранные в тугой хвост на затылке так, что не выбивается ни единой пряди, отрывая взгляд, только когда замечает легкое движение челюсти... и понимает, что мальчишка терпит разглядывание, стиснув зубы.

Рено почти закатывает глаза, потому что, даже злясь, парень выглядит чертовски очаровательно.

- Эй, новобранец. Давай тоже пей, - поднимая бокал, предлагает Рено, хмурясь от осознания собственной доброжелательности. Это на него не похоже ни в малейшей степени, и эта добросердечность вновь выводит его из себя. - Или ты бы предпочел, чтобы тебя угостил тот парень у стойки?

Голова Ценга дергается вверх, и на мгновение, когда эти темные глаза широко распахиваются, он выглядит таким напуганным и уязвимым... Но затем на внезапно ставшее совсем юным лицо падает тень, вновь лишая его всякого выражения, оно становится устало-безразличным, когда Ценг тянется вперед и смотрит на свою выпивку.

- Что это? - равнодушно спрашивает вутаец, поглядывая на Рено, уже ополовинившего собственный бокал и пытающегося избавиться от непреодолимого желания вновь вернуть то выражение на лицо напарника. Это противоположно тому, что он хотел здесь сделать, в конце концов.

- Ничего алкогольного. Я не пью в это время, новобранец, - поясняет Рено, фыркая, когда парень все же принюхивается к содержимому бокала. "По крайней мере, он достаточно умен, чтобы не доверять мне слепо".

Рено продолжает просто наблюдать за напарником, ожидая, когда любопытство победит. Он удивлен, что парень тянет так долго; по крайней мере, долгие десять минут, прежде чем все-таки отпивает пару глотков, после бросая осторожный взгляд в сторону бара. К несчастью, тот придурок наблюдает за ними; когда Ценг это делает, Рено видит, как их глаза встречаются.

***.***

Ценг быстро отворачивается, его глаза расширяются, и взгляд на автомате перескакивает на Рено. Рыжий снова смотрит на него, и в его глазах, на удивление, нет никакой насмешки, вопреки всем ожиданиям юноши. Рено просто выглядит немного напряженным, после чего Ценг думает, что старший турк гораздо более осведомлен, чем может показаться на первый взгляд. Но юноша до сих пор не может понять, как рыжий, даже не следя за людьми в баре, которые, кажется, планировали какое-то свое дело, заметил ошибку Ценга.

— Я думаю, — начинает Рено, сделав паузу, чтобы допить свое пиво, в то время как Ценг с нетерпением ждет, пока он продолжит. — Возможно, пришло время для урока номер один.

— Урока номер один?- как попугай повторяет Ценг, внезапно почувствовав себя еще хуже просто от тона рыжего.

— Да, — растягивая гласную, пропевает Рено. — Давай называть его «Пан или пропал».

Каким-то невероятным образом Ценгу удается удержать бесстрастное выражение лица, тогда как его сердце сейчас пытается проломить рёбра. Он хочет спросить, какого черта имеет в виду рыжий, но его горло перехватило так, что он сомневается, что сможет управлять голосом, чтобы Рено не заметил его беспокойства.

— Ты просто пойдешь в туалет в одиночку, — продолжает Рено, закуривая сигарету и пуская дым в потолок. — Они проследуют за тобой, и ты спокойно разберешься с ними подальше от любопытных взглядов и лишних убытков.

— Какой уровень силы я могу использовать? — ухитряется задать вопрос Ценг, пытаясь игнорировать то, как пискляво он звучит. Это унизительно, но подробности сейчас значат больше, чем собственная гордость.

— Хм... равный по силам опасности, я бы сказал, — отвечает Рено и одна сторона его губ изгибается в намеке на улыбку, однако она ни в малейшей степени не касается его глаз. — Полагаю, ты сможешь справиться с этим, новичок?

— Будет сделано, — заявляет Ценг, внезапно поднимаясь. Он не хочет еще раз думать про это, так как уже знает, что это глупо и рискованно, но он не даст своим опасениям породить очередной провал, способный испортить его первый день в качестве действующего турка.

***.***

Глаза Рено округляются, когда парень поспешно уходит, и ему приходится призвать на помощь все свое самообладание, чтобы по привычке не встать и не пойти следом за напарником. Он не ожидал, что Ценг так быстро выскочит выполнять задачу, и полагал, что, по крайней мере, будет больше вопросов.

«Черт бы побрал эту современную молодежь!», — про себя думает Рено, только чтобы понять, что повторяет эту фразу второй раз за день. «Бля, я начинаю звучать как какой-то жалкий старый пердун», — он начинает ругать себя, пытаясь успокоиться достаточно, чтобы просто ждать подходящего момента.

Он слышит, как несколько секунд спустя встают «придурки», и его рука дергается, но он ждет, пока все они исчезнут вслед за его напарником. Когда последний из них скрывается из виду, Рено встает, на мгновение встречаясь глазами с барменом, и делает еще один сигнал рукой, а затем идет вслед за ними.

Прогуливаясь в глубине холла, рыжий на миг замирает, заметив, что знак, показывающий путь в туалет, повернут не в ту сторону. Он знает правильный путь, так был здесь раньше, но Ценг, черт возьми, нет.

— Блядь, — бубнит себе под нос Рено, быстро повернувшись, чтобы последовать за новобранцем. Он знает, что этот путь ведет на улицу, в переулок, и если мерзавцы в баре спланировали это заранее, то там их может быть больше. Рено был слишком занят, изучая парнишку, чтобы смотреть, проходил ли кто-нибудь из них рядом со знаком ранее.

Добравшись до двери, он хватается за ручку и дергает ее, только чтобы обнаружить, что она не открывается. Лицо Рено кривится в ухмылке, в то время как он достает пистолет из кобуры под мышкой и стреляет по замку.

***.***

Ценг неподвижно стоит в переулке. Юноша может слышать парней позади него, но он не оборачивается, так как очевидно, что они здесь только чтобы убедиться, что он не попытается бежать. Наибольшее беспокойство вызывают люди, последовавшие за ним сюда из бара, которые, оживленно переговариваясь и сыпля скабрезными шуточками, в данный момент окружили его, разведя немного руки и вытащив оружие. Ценг принимает к сведению то, что оно есть; его взгляд порхает взад и вперед между ними, оценивая все: от размеров угрозы, которую он находит в глазах противников, до уверенности в своих позициях или ее отсутствии. Будут ли они держаться позади или продвинутся на пару дюймов вперед, когда будут наносить удар.

Это своего игра, но игра смертельная и на высокой скорости, без права на ошибку. Пульс Ценга стучит в висках, как отбойный молоток, но его разум спокоен и сосредоточен. Это то, чему его учили, то, что он знает и умеет хорошо делать. Наконец-то ему подвернулся блестящий шанс проявить себя. Пусть даже обстоятельства против него. Да, он может погибнуть, но, в таком случае, он попытается захватить с собой как можно больше этих ублюдков.

«И, надеюсь, Рено не будет сидеть на заднице, слишком долго ничего не делая. Было бы неплохо выжить в свой первый день, после того как все закончится».

— Ебучая вутайская пизда, — бормочет один из нападающих, а остальные смеются, в то время как говоривший выходит вперед. Это тот самый громила из бара, с которым по ошибке он встретился глазами, и при виде него Ценг ожесточается еще больше.

В данный момент у него нет времени заглаживать прошлые ошибки.

***.***

Рено два раза стреляет в замок, но, независимо от того, сколько раз он пинает дверь, та не двигается с места ни на дюйм. Матерясь при звуках выстрелов снаружи, он бросает быстрый взгляд в коридор и бежит проверить соседнюю комнату. Это офис клуба, и рыжий отправляет в нокаут единственного охранника, пока две женщины, успев нажать на тревожную кнопку, падают на пол; под рев сигнализации быстрым шагом пересекает помещение и выходит через заднюю дверь. К счастью, она выходит на смежную сторону здания, и Рено, моментально завернув за угол, поднимает пистолет и стреляет.

Он успевает пристрелить четверых, прежде чем в его поле зрения попадает Ценг. Парень все еще на ногах, дерется, как Цербер, с группой из пяти подонков, но, когда Рено наводит на них пистолет, мальчишка уже исчезает.

Двое падают почти сразу, и Рено снимает оставшихся за три секунды. Почти сразу же он видит мальчишку, сидящего груди одного из парней и перерезающего ему горло. Это такое точное движение, даже посреди этого хаоса, что Рено оказывается на удивление впечатлен.

Потом Ценг поднимает взгляд на него: волосы растрепаны, одежда порвана и окровавлена… и Рено широко улыбается:

— Рад видеть, что ты решил искупаться, новичок.

***.***

Ценг настолько взбешен, что даже не думает, прежде чем напасть на своего так называемого партнера. Рено отклоняет первый удар, ловко уворачивается от ножа, но все это только заставляет Ценга лучше стараться. Он ухитряется перекинуть Рено через спину, заставляя того столкнуться с ближайшей стеной, но, когда Ценг пытается нанести следующий удар ножом, то обнаруживает, что его руку стремительно поймали и удерживают железной хваткой.

— Злющий маленький хуй, — рычит Рено, поворачивая его и швыряя лицом в стену. К счастью, перед падением Ценгу удается выставить другую руку перед собой, смягчив удар, но в итоге он попадает в крайне эффективную ловушку, с рукой, зажатой между его грудной клеткой и стеной.

Ему не остается ничего, кроме как сыпать проклятиями, изгоняя накопившийся гнев; его рот извергает потоки яда на двух языках, а Рено выкручивает его другую руку высоко за спиной, заставляя выронить нож.

Ценг шипит от боли, но затем его рука опускается обратно на уровень талии, уменьшая страдания, но хватка Рено остается такой же сильной, когда он прижимается всем телом к пытающемуся сопротивляться юноше.

— Правило номер два, — бормочет рыжий слегка задыхающимся голосом, грубовато проводя пальцем по ребрам, и Ценг ничего не может поделать с дрожью, проходящей по позвоночнику, когда Рено шипит ему в ухо: — когда к тебе приходит коллега-турк, чем драться, лучше пойти потрахаться.

Рено толкается бедрами вперед, и глаза Ценга расширяются, когда он чувствует внезапную твердость, упершуюся между ягодиц. Он удивляется, когда его собственные бедра оказываются прижатыми к стене перед ним, он и сам уже возбуждён, и это неожиданно хорошо.

— Я… я н-не, — Ценг начинает заикаться; теперь, адреналин немного убывает, его трясет, пусть даже его сердце все еще бьется так быстро, как никогда.

— Тшш, — шепчет Рено, уткнувшись носом прямо под ухо, и начинает медленно, ритмично двигать бедрами, так что застывший Ценг, пусть ему стыдно в этом признаться, чувствует себя удивительно хорошо. — Я не собираюсь заставлять тебя силой, просто скажи, и я перестану. В противном случае — просто закрой глаза и наслаждайся, хорошо?

Ценг судорожно вздыхает, как будто обдумывая, но на самом деле не выбирает.

— Позволь мне освободить руку… для себя, — бормочет он, кусая губы от смущения. Зубы Рено на его ухе так же ни в малейшей степени не способствуют успокоению, в то время как он пытается пошевелиться в ловушке между ним и свободной стеной.

— Я займусь этим, малыш, — отзывается Рено, медленно проводит рукой по бедру Ценга, затем по поясу брюк, отслеживая линию талии. Ладонь ложится на выпуклость в штанах и Ценг ничем не может себе помочь, кроме как толкнуться в нее, ощущая острое прикосновение чужого дыхания к шее.

— Хороший мальчик, — мурлычет Рено, сжимая ладонь, тогда как Ценг хватает ртом воздух, извиваясь под его ласками.

Рено смеется ему в ухо, и это только возбуждает Ценга еще больше, несмотря на то, как унизительно его отсутствие самоконтроля. Затем молнию тянут вниз, рука проскальзывает внутрь, стаскивает его нижнее белье и плотно оборачивается вокруг его члена, и Ценг может думать только о том, насколько сильно он этого хочет.

— Хммм, настолько твердый, в полной готовности. Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было очень хорошо, — пока Рено шепчет, его бедра начинают толкаться сильнее в задницу Ценга, тогда как его рука надрачивает член юноши.

Ценг не может сдержать стоны, его руки по-прежнему в ловушке, но теперь его беспомощность только добавляет пикантности. Внезапно, он чувствует, как Рено начинает облизывать его шею, и он знает, что весь перепачкан в крови... Но это так хорошо, что только единожды мысль о том, насколько неправильно все происходящее, приходит ему в голову, но в следующее мгновение Ценг уже забывает о ней и слишком громко стонет имя его партнера — так, что звук отдается эхом от стен переулка.

К тому времени, когда он успокаивается достаточно, чтобы его мозг снова заработал после оргазма, он понимает, что стоит, перехватив руку Рено, все еще держащую его член.

Лицо Ценга пылает и, с каждой секундой, все больше от смущения, чем нагрузки... Что это было и что оно значило?

— Ммм, молодец, Ценг, — ласково шепчет рыжий, заправляя член Ценга обратно в штаны. Рено отпускает его только на мгновение, и вутаец почти падает, потому что ноги не держат, но затем рыжий обхватывает его рукой вокруг талии, утягивая подальше от стены, когда в отдалении раздается звук сирены. Наконец хаос в голове Ценга более или менее утихает. Посмотрев вверх, а потом оглядевшись вокруг, Ценг, наконец, застывает, когда его глаза, поднимаясь от земли, обнаруживают Руда, стоящего посреди переулка, скрестив руки и спиной к ним.

— Лена уже подобрала свой автомобиль. Мой за углом, — сообщает он и уходит прочь под хихиканье Рено.

Затем рыжий тащит Ценга вслед за Рудом, ещё больше растрепав его волосы, тогда как Ценг пытается вновь обрести власть над своими ногами. Ценг пытается увернуться от руки, обхватившей его за талию, но она, рука эта, неожиданно крепка и спокойно удерживает его, в то время как он смотрит через путаницу волос на своего нового партнера.

— Черт, я знаю, ты должен прекратить так мило выглядеть, иначе это будет происходить каждый раз, когда мы будем выходить из дома, - комментирует Рено, когда они доходят до машины. Рыжий наконец убирает руку с талии мальчишки, открывает для него заднюю дверь, небрежно облокачивается на дверцу рядом с ним. — Хотя... это было чертовски весело.

Ценг, оставшийся без объятий Рено, в недоумении смотрит на него; тот ухмыляется и подмигивает ему, прежде чем исчезнуть на переднем пассажирском сидении.

Пробормотав несколько проклятий, Ценг залезает на заднее сидение и закрывает дверь; он смотрит в окно, чтобы случайно не встретится с Рудом взглядами в зеркале заднего вида.

И только когда они проезжают мимо автомобилей службы безопасности, прибывших на сработавшую сигнализацию в баре, Ценг понимает, что Рено наконец запомнил его имя.

---

подарок для Iris Lloyd Troy

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Iris Lloyd Troy

Название: Глупая и нелепая
Автор:  Гил, кот из подворотни
Форма: авторский фик
Размер: драббл, 514 слов
Канон: FFVII
Персонажи: Сид, Винсент, грузовичок
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечания: на основе реальных событий. Прототип грузовичка ЧБХ-105 — «газель».
Предупреждения: есть пара матерных слов, OOC, издевательство над Винсентом

Маленький грузовичок бодро колесил по дороге. Сид, сидевший за рулем, умудрялся расписывать, как и где ему удалось раздобыть всякие нужные запчасти, ругать тугие педали и всех создателей «бахамутовой таратайки» и посылать радостные приветствия другим водителям, как-то : «Поворотники включать не пробовал, урод», «Ты сюда стоять пришел, казел безрогий», «Права купил, ездить не купил» и всё в таком духе. Водители так же радостно ему отвечали. Винсент, относительно удобно устроившийся на пассажирском сидении, поначалу просто восхищался многозадачностью товарища, а потом погрузился в свои мысли. Пейзаж за окном монотонный, Сид может бесконечно что-то вещать, перепалки с водителями разнообразием не отличались...
— Упс... — Если бы Сид издал этот звук своим обычным тоном, Винсент не обратил бы никакого внимания, но тон приятеля был выше и как-то глуше. — Что-то случилось? — поинтересовался оборотень.
— Да так, — неожиданно замялся Сид, — Фигня. Тормоза наебнулись.
От вертикального взлета Валентайна удержали только габариты кабины. На подобные действия грузовичок просто не был рассчитан.
— И что делать? — Винсент старался говорить обычным тоном, но получалось не очень. Не то, чтобы он боялся, просто ситуация настолько нелепая. В памяти всплыла статистика выживаемости пассажиров в авариях на ЧБХ-105, конструкторские особенности и «ласковое» прозвище данного автомобиля «гроб на колесах». Риск оправданный оборотень еще понимал. В бою там, или еще какой подобной ситуации, но теперь! Даже если взять в расчет собственные возможности регенерации. Во-первых, долго, во-вторых, выковыривать из самого себя всякие обломки металла и прочий хлам, в-третьих, возможно, даже ногами.
— Да ничего, тормозить и движком можно, — Сида откровенно забавляла реакция приятеля. — Ща, хлам сгрузим, да съездим, починимся.
Почему-то от слов Хайвинда не полегчало. Впрочем, добрались без приключений. Сид всё так же разглагольствовал, хаял машину, приветствовал водителей и умудрял похлопывать Винсента по плечу, подбодряя фразочками вроде «не ссы в кампот» и «сядем, куда денемся». Почему-то помогало мало. Однако вскоре подъехали к каким-то гаражам. Сид открыл крайний и загнал туда машину. Винсент решил оставаться снаружи. Так, на всякий случай. Но долго прохлаждаться не пришлось, Сид загнал товарища в кабину.
— Тормоза прокачать надо. Когда скажу — нажмешь на среднюю педаль. Вперед.
Винсент, тяжело вздохнув, забрался в кабину. Немного утешала мысль, что уже здесь-то ничего не случится!
И тут Сид врубил подъемник. Машина поднималась, раскачиваясь. Винсент уже много раз пожалел, что согласился куда-то ехать с Сидом. Перед глазами навязчиво возникал образ Сефирота. Почему-то в бигудях, розовом плаще с желтенькими чокобо и пушистых белых сапогах с зайчиками. Вместо Масамуне он держал шампур с зефирками и почему-то орал голосом Сида: «Тормоз, мать твою!»
«А, да, тормоз» — послушно нажал искомую педаль Валентайн, — «И все-таки, какая глупая и нелепая смерть».
Ремонт закончился благополучно. Добрались до бара Тифы тоже без приключений. Однако Винсент раз и навсегда пообещал себе, что никогда больше не сядет в этот конструкторский ужас. Вспомнил о своем обещании Валентайн в тот самый момент, когда Сид, прекратив разглагольствовать об очередных шалабушках, ругаться на машину и приветствовать водителей, снова тихо и внятно произнес:
— Упс...
— Что? Опять тормоза? — встрепенулся Винсент.
— Не, сцепление...
Выражение «собирать выбитые зубы сломанными пальцами» перестало казаться Винсенту таким уж абстрактным, а еще он знал, как выглядит глупая и нелепая смерть.

---

подарок для Дейдара Роджерс

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Дейдара Роджерс

Название: Сказка на сон грядущий
Автор:  Dejavidetc
Форма: арт
Размер: 675*675 пикселей, 138 КБ
Канон: Final Fantasy VII
Персонаж: Сефирот, Кададж
Категория: преслеш
Рейтинг: G

---

подарок для jotting

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: jotting

Название: Аквариум
Автор: неизвестен
Переводчик:  maybeheir
Форма: переводной фик
Размер: миди, ~4300 слов в оригинале
Канон: Kingdom Hearts
Персонажи: Аксель, Роксас
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU, русалки, повседневность
Примечания: фик написан на этот арт

Впоследствии Роксас вполне привык к подобного рода рутине. Ученые, работавшие с музеем, обнаружили, что образец 4x3L в той или иной мере отказывается сотрудничать с ними в их попытках узнать больше о нем. Они пытались побудить его к общению с помощью его уникальных мелодичных звуков, но Аксель в ответ только визжал настолько громко, что испортил этим каждый элемент записывающей аппаратуры, только замененный после предыдущей попытки сделать аудиозаписи. Хотя это сработало лучше, чем попытка успокоить его игрушками и блестящими предметами. Аксель моментально разорвал надувные игрушки, а все, что было хоть немного тяжелее, он вскоре научился бросать в своих тюремщиков с пугающей точностью и силой. Не будь он такой редкостью сам по себе, исследователи скорее всего отпустили бы его тут же, или хотя бы отказались от своих намерений из чистого самосохранения.
Они и понятия не имели, что параллельно происходило другое исследование, намного более простое, но более успешное и менее насильственное.
Они пытались добыть информацию от 4x3L, а Роксас делился ею с Акселем.
Всё началось с попытки показать Акселю, как Роксас мог бы поплавать с ним, когда того отпустят на волю. Книги о дайвинге с фотографиями помогли в этом; все они были удостоены недоумённых взглядов от Красного, по мере того, как тот медленно понимал, что странные существа в книгах были теми же существами, что и Роксас. Он уже сообразил, что за невидимым барьером воды не было, но он ещё не совсем понимал, зачем Роксасу нужно столько вещей, чтобы просто плавать в воде, как он.
Роксас даже не думал показывать другие книги, до тех пор, пока Аксель не проявил интерес к книгам, случайно выпавшим из оставленной на полу сумки.
— Хочешь ещё посмотреть? – спросил он, вынимая стопку книг из сумки. Верхним оказался фотоальбом, сделанный Пенсом для всей их компании. Конечно же, Роксас должен был показать ему фото с уроков дайвинга. Увидев его в акваланге, Аксель был даже счастливее, чем Роксас ожидал.
— Эй, я не шутил! Когда тебя отпустят, мы сможем так поплавать, мне только для этого нужны такие штуки, — сказал он, указывая на баллон и ласты. Аксель шутливо посмеялся над очками и маской Роксаса, обрамив пальцами глаза и надув щеки.
— Ха-ха, очень смешно, — сказал Роксас, жестами передавая впечатление от своего собственного облика. – Знаешь, мне эти штуки нужны, чтобы дышать под водой, как ты. Мы не такие счастливчики, у нас нет жабр и прочего. В общем, фотки здесь ничего так, у меня есть— а?
Похоже, Аксель был просто в восторге, увидев остальные книги Роксаса, и с легкостью променял фотоальбом на учебник в твердом переплете.
— Хочешь на это посмотреть? – спросил Роксас, меняя книги. – Это мифы и истории, может быть, ты даже знаешь кого-нибудь отсюда, — добавил он, перелистывая страницы для Акселя. Похоже, больше всего ему нравились иллюстрации, и он жестом попросил Роксаса остановиться на странице с изображением безликого мужчины, стоящего на скалистом утесе в плаще, драматически развевающимся у него за спиной.
— Тебе вот эта нравится? – спросил он, взглянув на соседнюю страницу. – Она называется «Странник с Запада», не думаю, что я до неё дошел.
Иллюстрация была красивой и очень детальной, а ярко-красный плащ странника очень напоминал самого Акселя. Аксель даже прижался лицом к стеклу настолько, что стал чертовски напоминать обычно достававших его детей.
— Знаешь, он мне и правда очень напоминает тебя. Наверное, все дело в красном плаще,— сказал Роксас, поднося книгу поближе к стеклу. Он был рад, что нашел что-то, что действительно заинтересовало Акселя. За всё то время, что он был здесь, администрация мало чем улучшила его аквариум. Несколько растений, парочка тропических рыб, но этого всё равно было мало для того, кто привык жить в открытом океане.
Аксель снова принялся плавать кругами, издавая те же звуки, к которым Роксас успел привыкнуть. Но на этот раз они немного отличались — они звучали менее мелодично, но громче, как ребенок, болтающий снова и снова и снова о своей самой любимой вещи в мире. О чём бы ни напоминала эта иллюстрация Акселю, он просто не мог сдержать своего восхищения. Роксас широко улыбался, его сердце трепетало, пока он наблюдал за чистым, необузданным весельем своего друга.
— Хочешь, я тебе прочитаю это? – спросил он. Он уже выяснил, что Аксель каким-то образом его понимает, но вот насколько, было все еще неясно. Их общение было довольно односторонним, но оба они успели приспособиться к манерам друг друга, чтобы выразить то, что словами передать было невозможно.
К его удивлению, Аксель помотал головой. Может быть, он как-то знал эту историю? Выглядело так, что он был в тупике от невозможности разделить свой энтузиазм с Роксасом без слов, и вместо того, чтобы притихнуть и послушать, он продолжил гарцевать по аквариуму. Он подхватил часть длинных водорослей, растущих на искусственных камнях, и закутался в них. Не сразу до Роксаса дошло, что он изображал иллюстрацию в книге.
— Похоже, ты реально впечатлён, — сказал Роксас, говоря немного громче, пытаясь дозваться сквозь стекло. – Выглядишь круто!
Красный в ответ притворился, что польщён комментарием Роксаса, изобразив обморок. Он производил впечатление заносчивого, но кто бы хоть немного не чувствовал себя так после толп людей, месяцами приходящих посмотреть на него и сфотографировать? Могло показаться, что это внимание дало ему в голову, но в таких случаях, когда это Роксас хвалил его, это производило гораздо больший эффект.
— Иди сюда, у меня в книге еще много интересного! – сказал Роксас, жестом подзывая Акселя. Он перелистывал страницы, пытаясь найти Русалочку. Он знал, что она была где-то здесь, и был уверен, что Аксель может впечатлиться ещё сильнее-
Внезапный крик Акселя заставил Роксаса выронить книгу от шока. Он быстро бросил взгляд на аквариум и увидел, как его друг отчаянно пытается вырваться из растений, в которых сам по глупости запутался. Он прижался ладонями к стеклу, крича и пытаясь остановить безумные дергания Акселя. Это не помогало, и Роксас в ужасе смотрел, как стебли затягивались на его руках и шее все туже и туже. Они были слишком толстые, чтобы их можно было разорвать, и сидели слишком глубоко в каменистом грунте.
— Аксель, прекрати! – кричал Роксас, стуча обеими ладонями по стеклу. – Ты делаешь только хуже! Аксель! АКСЕЛЬ!
Он едва слышал сам себя сквозь не прекращающиеся, искажённые крики Акселя, предостережения не могли достичь его. Просто стоять и кричать, барабаня в толстое стекло аквариума, было бесполезно, и, хоть его предупреждали об этом ранее, Роксас рванул к двери за аквариумом с табличкой «Только для персонала». Пусть даже ему запретят приходить сюда после этого, оно того стоило.
Но задняя комната совершенно отличалась от того, к чему Роксас привык. Годы, проведенные здесь с его матерью и морскими котиками, за которыми она ухаживала, позволили ему освоиться с устройством комнаты, но в то время как здесь остался тот же лестничный пролёт на площадку над аквариумом, остальной периметр комнаты был просто заполнен разными машинами и датчиками, которых Роксас не знал.
Сейчас это было не важно. Комната выглядела по-другому из-за аппаратуры, но все знакомые инструменты по-прежнему были здесь.
На стене близ края аквариума находился стенд с шестами и крюками, и, пробегая мимо него, Роксас мог ясно видеть яркий алый цвет Акселя во вспенившейся воде.
— Держись, Аксель!
Но Роксас не успел осознать, что теперь, без толстого стекла между ними, Аксель мог прекрасно слышать его. Он не успел осознать, нужны ли ему инструменты или он должен просто нырнуть и попытаться отодрать растения голыми руками. Единственное, что он успел осознать, это твёрдость цементного кольца, окаймлявшего верх аквариума, когда его ноги соскользнули с мокрой площадки, и…
…Черт.
Столкновение было громким и мокрым. Роксас врезался виском в цемент и вскрикнул, пытаясь подняться. Он упустил шанс ухватиться за край резервуара, и его руки окунулись в холодную воду. Остальное соскользнуло следом, и Роксас полетел вниз головой, уходя в воду почти без всплеска.
Аксель слышал, как Роксас кричал ему, слышал намного яснее, чем когда-либо, но это был лишь один проблеск, и паника продолжала переполнять его. Он ещё не понимал, что чем больше он тянет за стебли, тем сильнее они затягиваются вокруг его шеи. Единственной его идеей избавиться от них было тянуть, пока стебли не порвутся. О более сложных планах он не мог подумать, он был в ловушке и должен был вырваться.
Именно звук столкновения заставил его остановиться на секунду. Это был странный звук, непохожий ни на что, что он слышал в своем аквариуме, даже на звуки, издаваемые толпами людей, когда они приходили посмотреть на него. Его сердце вздрогнуло от нового приступа паники от незнакомого звука, и когда он взглянул вокруг себя, он увидел на другом краю резервуара большую, темную и незнакомую фигуру. Издав еще один – последний – крик, Аксель уперся концом хвоста в камни и потянул стебли так сильно, что они резали кожу, но послышался треск, и растения, наконец, ослабли настолько, чтобы он мог выскользнуть.
Только освободившись, Аксель нырнул на дно аквариума и пригнулся, пытаясь осмотреть свои раны. Его шею саднило и жгло, но дышать он мог, и ссадины на хвосте можно было залечить со временем. Тёмная фигура все еще маячила где-то в резервуаре, и Аксель, будучи расчётливым существом, осторожно задрал голову кверху, высматривая любые признаки опасности.
Новый угол обзора дал ему осмотреть то, что упало в аквариум, получше, и отсюда он смог разглядеть знакомые цвета. Он узнал эту ткань, и знакомые вихры песчаного цвета волос, торчавшие над яркими глазами.
Если бы Аксель мог ахнуть, как человек, он бы так и сделал. Вместо этого каждый шип и плавник на его теле встал дыбом, и песок за ним будто взорвался, когда он оттолкнулся хвостом и ракетой всплыл наверх.
Он колебался, прежде чем дотронуться до Роксаса, его руки поймали рукава футболки и потянули на себя, поддерживая мальчика на одном с собой уровне в воде. Аксель еще никогда не был так близок с кем-либо с тех пор, как его посадили сюда. Он никогда не мог дотянуться и дотронуться до кого-либо, независимо от его намерений, и даже во все те случаи, когда он едва не оглушал сам себя в попытках причинить им вред, у него не было ни единой мысли, на что мог бы быть похож этот контакт. Футболка Роксаса была на ощупь… мягкой, но в то же время жесткой под его пальцами. Коже на его предплечье недоставало гладкости кожи самого Акселя или дельфинов, с которыми он привык плавать, и Аксель только смотрел, заинтригованный причудливыми облачками красного, расплывавшимися из-под его волос.
«Красный…»
Он потянулся к ним, течение воды в резервуаре шевельнуло волосы Роксаса, словно невесомые, и открыло грубую ссадину на коже от того удара об обод аквариума.
Шокирующее зрелище того, что, он точно знал, было плохим, раскрыло все с другой стороны. Всё, что Роксас сказал до этого, все с того самого дня, когда он пообещал Акселю свободу, обрушилось на него.
«Когда тебя отпустят, мы сможем так поплавать, мне только для этого нужны такие штуки.»
Он потянулся к лицу Роксаса и похлопал его по щекам, пытаясь заставить открыть глаза. Почему он не открывает глаза?
«Знаешь, мне эти штуки нужны, чтобы дышать под водой, как ты.»
На всех фотографиях, где Роксас был как сейчас, подводой, он был окружён пузырями. Они были везде и выходили из странной штуки, которая была у него во рту. Штука, которая помогала ему дышать? Где же пузырьки? Может, это была просто вода?
Нет! Вода – это плохо. Для него, Роксаса. Вода – это очень, очень плохо. Он пронзительно вскрикнул, прижав ладони ко рту Роксаса, пытаясь не пускать воду внутрь. Он хотел спасти своего друга, но мальчик не шевелился, даже когда Аксель завопил снова, еще громче, чем прежде. Облачка красного все еще расплывались от рваной раны на его виске, но когда Аксель убрал руку, чтобы прижать и ее тоже, Роксаса стало сносить течениями. Аксель вскрикнул снова и схватил его за руку. Почему он не смотрит на него, почему его глаза закрыты?
Ему были слышно множество звуков над ними, громкие крики и вопли, похожие на звуки, которые издавал Роксас. Он взглянул на своего друга снова, и лицо того было зловеще мирным.
Вода – это плохо для него.
Он вцепился в ткань на плечах Роксаса, чтобы держать его подальше от своих шипов, и осторожно поплыл вверх. Там, сверху, нет воды, верно? Когда нет воды – это лучше для Роксаса.
Но звук, донесшийся до них в тот момент, когда они всплыли на поверхность, едва не отправил его снова искать укрытие. Там везде были люди, не просто Роксас и не просто ученые, которые пытались его изучать. Люди там кричали и вопили, и у нескольких были шесты, которые пытался достать Роксас, чтобы помочь Акселю до этого. Когда Аксель дернулся, уворачиваясь от них, Роксас закашлялся и выплюнул проглоченную воду. Аксель разрывался между ним и уклонением от опасности, и пытался отодвинуться как можно дальше от людей и их крюков, тянущихся к его другу.
Его глаза все еще были закрыты, но теперь он хотя бы двигался. Аксель прижал его к себе ближе, уплывая прочь, и теперь он чувствовал, как двигалась его грудь, вдыхая и выдыхая. Аксель поддерживал его голову одной рукой, помогая ему держаться на поверхности, пока мальчик был все еще оглушен и не мог делать этого сам. Люди вокруг все еще кричали и потрясали своими шестами. Аксель издал крик, достаточно громкий, что некоторым пришлось закрыть уши. Он не знал этих людей, он не доверял им. Ему не нравилось то, как они пытались дотянуться до них своими железными крюками и странными предметами. Его паника и страх вскоре сменилась злостью и праведным негодованием. Роксас был хорошим, он был единственным, кому он мог доверять. Эти люди хотели его наказать за то, что случилось? Потому что он теперь был в воде?
Для людей, окруживших их двоих, он все еще был диким животным, которого посадили в этот слишком маленький аквариум несколько месяцев назад. Шипящим, плюющимся и скалящимся на них, со стоящими дыбом шипами на спине и голове. Он уже сломал один из шестов, оказавшийся слишком близко, ударом хвоста, но никто не замечал, что он защищал своего друга, и шипы были подняты, чтобы лишь отразить опасность. Никто не видел, как он старался во что бы то ни стало держать голову Роксаса над водой, чтобы тот не задохнулся. Они скорее всего видели в нем что-то, что скорее попытается сожрать мальчика, чем спасти его.
И в каком-то смысле они были правы. Вода была холодная, и Роксас начал замерзать, но Аксель не собирался передавать его кому-либо из этих людей. Он знал большую часть этих лиц и ассоциировал их с острыми предметами, режущими и колющими, иголками, чувством страха и мыслями, что он вот-вот умрёт.
— Роксас!!
Среди людей появилась женщина, она закричала еще до того, как поднялась по лестнице. Она так же едва не упала в воду, но ухватилась за край обеими руками.
Она была похожа на него. Те же волосы, немного длиннее, но того же цвета и так же вились, и ее глаза были того же оттенка. Аксель узнал эти глубокие, цвета океана глаза, когда смотрел на нее. Она всё ещё кричала, протягивая руку к ним, несмотря на просьбы и приказы остальных держаться подальше.
— Это мой сын! Прошу, он в порядке? Роксас! РОКСАС!
Ей даже не нужно было так кричать. Одни её умоляющие глаза убедили Акселя, что она была единственной в этом отвратительном месте, кто переживал за Роксаса так же, как и он сам. Дикость в его поведении исчезла с появлением матери Роксаса. Он слегка затих и посмотрел в ответ с выражением опасливого спокойствия. Шипы по всему его телу всё ещё топорщились, вынуждая остальных держаться на расстоянии.
— Пожалуйста, поднеси его ближе, прошу, — умоляла его мать. – Ему больно. Мы можем ему помочь. Пожалуйста… Просто позволь мне помочь.
Искренность в её голосе подтолкнула Акселя вперёд. Он медленно, нехотя продвигался, замирая каждый раз, как кто-либо из этих людей вокруг шевелился. Казалось, каждый из их теперь понимал, что чтобы достать мальчика, им всем нужно заткнуться и не двигаться.
Человек слева от матери Роксаса слегка сдвинулся и перехватил шест покрепче. Шипы на шее Акселя приподнялись, и он издал упреждающий звук, утихнув только когда Роксас снова закашлялся – вода волной накатила через плечо Акселя и попала ему в лицо. Аксель отплыл назад и приподнял мальчика немного выше, и только потом снова взглянул на женщину – она всё ещё просяще протягивала руки.
— Нет, нет, всё хорошо. Шшш… ещё чуть-чуть. Прошу, ты уже почти рядом, — сказала она, изо всех сил стараясь скрыть панику в голосе.
Аксель всё ещё не доверял людям вокруг них, но всё жё подплыл достаточно близко, чтобы мать Роксаса могла коснуться своего сына. Он даже попытался помочь вытащить мальчика из воды, бросая предупреждающие взгляды на любого, кто смел поднять на них руку. Он повис на краю аквариума, наблюдая, как она затащила его на платформу полностью и прижала к себе, всхлипывая и качая его на руках. Она вздохнула с облегчением и что-то сказала одному из людей – Аксель знал его как одного из ученых, «изучавших» его, но не разглядел, как тот повернулся к кому-то ещё и указал на Акселя.
Аксель открыл рот, чтобы издать ещё один озлобленный вопль, предупреждая, чтобы он даже не смел сделать что-либо с его другом, но не успел. Вопль застрял в его горле, когда что-то острое ударило его в спину, и он погрузился обратно в воду. Он потянулся к Роксасу и его матери, издав жалобный крик, прежде чем скрыться под водой.
***
Это был уже третий раз на этой неделе, когда приходилось проверять, жив ли образец 4x3L в своём аквариуме. Он дрейфовал в воде без движения, не показывая ни единой из своих привычек. Даже дети, стучавшие по стеклу и корчащие рожи, не привлекали его внимания, и он больше не пытался бросаться на чересчур надоедливых из них, кто стоял ближе всех к стеклу. Иногда он опускался на дно и сворачивался в клубок там, не давая посторонним увидеть маленький металлический брелок, зажатый в его руке. Он принадлежал его другу.
Охрану усилили, добавили камер слежения, дверь в комнату, которая прежде была снабжена лишь табличкой «Не входить», заперли. Посетители об этом не знали, но среди персонала ходили слухи о мальчике, упавшем в аквариум и едва не утонувшем. Некоторые даже гадали, почему здесь продолжают держать существо вроде него, представляющее очевидную угрозу.
Но были те, кто знал эту историю лучше, как женщина, работающая здесь с морскими котиками, которая оказалась права, когда кто-то всё же решил проверить записи на камере и увидел, что произошло на самом деле.
Образец 4x3L снова ушёл на дно аквариума. Музей уже закрывался, так что никто не беспокоил персонал вопросами, настоящее ли существо в резервуаре или нет. Стало тише, и сетка на поверхности воды качалась вверх-вниз на волнах, собирая подгнившие куски несъеденной еды. Опять.
Тук-тук-тук.
Ещё один любитель постучать в стекло. Было уже поздно, он думал, что все уже должны были уйти.
Он играл с брелоком в руках, мягко толкая его пальцем по ладони и смотря, как свет переливается на его гранях.
Тук-тук-тук.
Стук был теперь более настойчивым, но всё жё и он был проигнорирован. Он развернулся на песке и посмотрел наверх, смотря, как сетка скользит по воде, собирая старую еду. Флуоресцентный свет в комнате был слишком сильным, даже преломляясь в воде, он всё ещё был ослепительным. Он прижал кулон к груди.
Тук-тук-тук.
На этот раз за стуком последовали слова.
— Только не говори мне, что ты сдался. У нас с тобой уговор.
Аксель развернулся так быстро, что едва не свернул себе шею. Дно его аквариума помутнело от поднятого песка, сделав момент, когда он пробился к стеклу, еще более проникновенным. Шипы на спине снова встопорщились, и он шумно что-то щебетал Роксасу, рассказывая о куче всего, о чем Роксас теперь догадывался. Он похлопал руками по стеклу, успокаивая Акселя на секунду. Без болтовни, на которой можно было бы сфокусироваться, Аксель пригляделся к странным штукам, обёрнутым вокруг руки Роксаса и свисающим с его шеи. Не было похоже, что оно причиняло Роксасу боль, но предмет, закрепленный на месте, где была рана на его голове, не выглядел хорошо. Аксель выглядел так, как будто он был готов в любую секунду расплакаться, если бы мог.
— Эй, эй, всё в порядке, успокойся. Я цел, — заверил его Роксас. – Меня немного забинтовали и наложили пару швов, но я живой, и ты тоже. Всё хорошо.
Этого заявления было достаточно, чтобы Аксель издал громкий, разносящийся эхом звук – его версию счастливого плача – и криво усмехнулся своему перебинтованному приятелю.
Он прижал руку с зажатым между пальцами брелоком к стеклу – брелоком, который Роксас выронил тогда. Роксас увидел его, но не стал говорить. Он решил позволить Акселю оставить его себе.
— Что не так? – спросил он между смехом и плачем, прижав руку напротив руки Акселя с другой стороны стекла. – Ты же не думал, что я перестану приходить, а?
Он удивился, когда Аксель яростно закивал, и несколько пузырьков вылетело из уголков его рта.
— Ну и глупо, — сказал он категорично. Он скорчил бесстрастную мину на секунду, а потом мягко стукнул костяшками по стеклу, привлекая внимание Красного.
Он теперь улыбался, уголки его глаз слегка затуманились.
— Я же пообещал, что освобожу тебя, верно? Я не смогу этого сделать, если перестану хотя бы видеться с тобой.
Аксель издал мелодичный звук, слегка искаженный из-за эмоций, но всё равно прекрасный. Он прижался лбом к стеклу, и Роксас сделал то же самое, и только стекло сдерживало их от прикосновения.
Я тоже по тебе скучал.

---

подарок для Alex D. Licht

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Alex D. Licht

Название: Волшебница и рыцарь
Автор:  jotting
Бета:  Rank VIII
Размер: драббл, ~900 слов
Канон: Final Fantasy Dissidia Duodecim
Персонажи: Генезис, Ультимеция, Император Матеус
Рейтинг: G
Жанр: попаданцы
Краткое содержание: В финальной битве Final Fantasy VIII Ультимеция кастует на отряд Скволла заклинание "Апокалипсис". В море - сказ о том, как и от кого она это заклинание узнала.
Примечания: боевая форма Ультимеции, аватар Генезиса
Предупреждения: мой первый фанфик!

Драться с умелым противником – да к тому же таким красивым – всегда приятно. И практика, и эстетическое наслаждение.
Генезис представил, как смотрятся взмахи его алого меча на фоне трепещущих чёрных крыльев незнакомки, и довольно улыбнулся.
Выпад – отпрыгнуть – ещё выпад; превосходство должно быть во всём: в движении, в скорости, в технике. А ещё чтобы со стороны впечатляюще смотрелось. Не то чтобы это самоцель, но тоже нужно учитывать.
Противник, кстати, внешний эффект учитывал, да ещё как:
— Ты навечно будешь моим рабом, — хорошо поставленным голосом с тонко рассчитанным драматическим эффектом сказала красавица, и Генезис взял на заметку: нужно тоже какую-нибудь остроумную фразу использовать, чтобы демотивировать врага.
Пока он выбирал из: «Я смирюсь со своей участью... и заберу с собой весь мир!» или «Раз уж Сефирота здесь нет – сойдёшь и ты», противник взмыл в воздух и трансформировался.
Генезис задрал голову и погрустнел.
Теперь это было ужасного вида существо, ни следа прежней женственности и соблазнительности: длинные пальцы, затянутые в перчатки, превратились в покрытые чешуёй лапы с толстенными загнутыми когтями, в вырезе платья проглядывала не нежного цвета кожа, а отвратительно колышущаяся плоть, да и само платье как-то подозрительно самостоятельно шевелилось.
Вот теперь было действительно эффектно.
Но противно.
И, похоже, драться придётся некрасиво и всерьёз.
Существо, воспользовавшись ступором Генезиса, раскрыло когда-то миловидный ротик – теперь широченную слюнявую пасть – и сделало «ам».

Сказать, что Ультимеция удивилась, было бы неверно. Ультимеция не умела удивляться. А вот злиться – ещё как.
— Значит, у Космос теперь целых два тайных персонажа, которых она прячет и не пускает в бой, — прошипела она.
Обездвиженный неизвестный воин только возмущённо щурился на неё.
— Откуда же ты такой? – буркнула Ультимеция, обходя его кругом. Хотя, в общем-то, ответ был очевиден: длинный кожаный плащ, перевязь на груди, высокие сапоги. Правда, в отличие от монохромной Сефиротовой униформы, наряд пришельца – мага, теперь Ультимеция была уверена, что перед ней – Красный маг – был в тон его ярко-рыжим волосам.
Опасные противники, эти Красные маги.
— Слабовато у тебя с фантазией, — заключила она и движением пальчика в перчатке сняла заклинание.
Маг, сверкнув глазами, тут же сказал короткое слово и попытался сделать пасс рукой. Которая осталась недвижимой, как и всё тело ниже шеи.
Ультимеция рассмеялась.
— Освободи, — угрюмо произнёс маг.
— И с представлениями об умственных способностях противника у тебя тоже слабовато, — покачала головой Ультимеция, пока маг пытался прожечь её взглядом, шевеля губами – явно старался подобрать какое-нибудь заклинание, не требующее жестов.
Показать его Сефироту? Или сначала Матеусу?
— Освободи, иначе гнев Богини покарает тебя, — прервал её размышления неизвестный, и по тому, как на слове «Богиня» его голос дрогнул, Ультимеция поняла, что не Космос, остававшаяся для большинства воинов абстракцией, идеей, имелась в виду.
— Она что, специально подбирает себе тех, кто уже предназначался какой-нибудь богине в качестве сосуда? – пробурчала Ультимеция, решив, что обязательно нужно поделиться этим наблюдением с Матеусом.
Поняв, что угроза останется проигнорированной, маг пожевал губы и предложил:
— Отпусти, и я научу тебя одному заклинанию.
Удивляться Ультимеция не умела, а вот торговаться – да.
— И что же маг твоего уровня может предложить мне? – скептически произнесла она, для верности смерив пленного презрительным взглядом.
— Призыв, — улыбнулся маг.
— Ваш призыв не действует здесь без вашей материи, — парировала Ультимеция, хорошо знакомая с техникой боя Сефирота.
И Клауда, что уж.
По тому, как маг приоткрыл рот, прежде чем надеть маску безразличия на лицо, Ультимеция поняла, что таких подробностей пленный не знал.
Она снова почувствовала раздражение – на этот раз оттого, что выдала информацию. Хотя, конечно, он бы узнал сам. Но всё равно неприятно.
Матеуса бы сюда, он и слова лишнего не проронит.
— Сильней призыва, — просипел незнакомец.
— Что же?
Чем-то незнакомый представитель Космос интриговал. Не хотелось так просто расправляться с ним.

Выпад – парировать – отпрыгнуть. Генезис не дрался серьёзно, а ждал с лёгким сожалением, когда красивая женщина превратится в мерзкого монстра. Что произошло довольно быстро: тот же взлёт, воздетая правая рука, и существо делает уже знакомую попытку проглотить Генезиса целиком.
— Сжатие времени уничтожит тебя, – нечеловечески утробным, более не женским голосом проревело чудовище, — и всё живое!
Демотивирующая фраза на этот раз произвела совершенно иной эффект: вместо того, чтобы устрашиться, Генезис разозлился. Ну не смешно ли? Не недальновидно ль? Чем заниматься там, где нет ничего живого? Чем править, с кем соревноваться, кому показывать своё превосходство? Угрожающие всему живому сами не понимают, как будет без живого скучно. А особенно без отдельных живых.
Генезис не заметил, как изменилась его рука, сжимающая меч. Не заметил, каким низким и вибрирующим голосом произносил заветное заклинание – результат торга и ключ к своему освобождению.
Земля задрожала, раскалилась, вздыбилась; под чудовищем проявился светящийся круг, испещрённый обжигающими символами. Монстр заметался, не в силах вырваться за границы круга, и завыл.
Выглядело очень впечатляюще. Но это Генезис знал и раньше, поэтому не стал задерживаться.

— А когда я прорвалась, он был, естественно, уже далеко, — пробормотала Ультимеция, разглаживая подпалённые перья на крыле.
— И что же он сказал? – нетерпеливо спросилМатеус.
— «Апокалипсис», — выплюнула Ультимеция. Её всё ещё колотило от того, как легко удалось незнакомцу одолеть её с помощью всего одного заклинания. Она пыталась найти подобное среди своих, перебирала их, рассматривала, отбрасывала – ни одно не подходило и близко по силе.
— У Сефирота такого в арсенале нет, — покачал головой задумчиво Матеус и оглядел помятую Ультимецию с плохо скрываемым презрением.
Этот взгляд бесил больше поражения, больше собственного просчёта.
Очень хотелось убить кого-нибудь.
Или сделать другую гадость.
— А какая мерзкая у него боевая форма, ты бы видел! – сказала она злорадно.

---

подарок для Rank VIII

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Rank VIII

Название: Hearts on Fire
Автор: Kitsune_Moonstar
Переводчик:  Aira Branford
Форма: переводной фик
Размер: мини, ~2300 слов в оригинале
Канон: Final Fantasy VIII
Персонажи: Сейфер Алмази/Квистис Трип
Категория: гет
Рейтинг: G
Краткое содержание: Графиня Квистис Трип сталкивается с дилеммой.
Предупреждения: AU

От отчаяния ей хотелось кричать. Вместо этого Квистис изобразила улыбку и оперлась на руку партнера. Потерпеть всего 20 минут, а затем можно сослаться на головную боль и уйти домой. Она думала только о том, как бы поскорее отсюда убраться. Сегодняшний званый вечер вовсе не отвечал представлениям Квистис о веселье, а после недавних помолвок Риноа и Сельфи она внезапно оказалась главной целью лондонской «ярмарки невест». В свои 18 Квистис уже унаследовала и титул, и неплохое состояние. Молодая графиня Каледонийская была красивой, богатой, титулованной, с безупречной родословной... и при этом гораздо умнее, чем многие мужчины желали бы видеть своих жен, а также имела привычку открыто выражать свое мнение.
Откровенно говоря, Квистис не знала, хотелось ей получить предложение в этом брачном сезоне или нет. И Риноа, и Сельфи были счастливы со своими парами, но в обоих случаях это была помолвка по любви, да и их избранники прекрасно им подходили. Квистис же пока не встретила никого, с кем хотела провести хотя бы несколько месяцев, не то что целую жизнь. Пожалуй, единственным человеком, мысль о замужестве с которым ее не пугала, был герцог Центрийский. Она и Сейфер Алмази знали друг друга с самого детства, и хоть и постоянно препирались, их дружба была крепкой.
Увы, в последнее время от него не было ни слуху ни духу, и если бы кто-то сделал Квистис предложение, лорд Делинг, ее опекун, скорее всего вынудил бы ее согласиться. Поэтому лучшим вариантом было предстать перед тем, кто заинтересовался бы ее состоянием или титулом, в невыгодном свете, не нанеся при этом значительного ущерба своей репутации. Это было не так-то просто, поскольку поклонников у нее была целая толпа. Квистис начинала подозревать, что кто-то попросту пытался от нее избавиться, выдав замуж.
Удерживать улыбку на лице становилось все труднее: мало того, что ее партнер по танцу позволял себе распускать руки, так еще и без умолку трещал о своих драгоценных гончих. Квистис всерьез склонялась к тому, чтобы просто взять и уйти посреди танца; конечно, это было бы невероятно грубо, но она была уже на грани того, чтобы ударить наглеца, а он, похоже, еще и рассчитывал на второй танец. К счастью, после окончания танца она была спасена.
— Прошу прощения. Графиня обещала следующий танец мне, — Сейфер взял ее за руку и усмехнулся. — Графиня.
— Ваша светлость, — на этот раз улыбка Квистис была искренней.
Он повел ее на паркет.
— Да уж, неплохая у тебя свита.
Она возвела очи горе.
— А я вот пытаюсь от них избавиться. Не желаешь помочь? Лорд Делинг заставит меня принять любое предложение, вот я и стараюсь их всех распугать.
Сейфер слегка нахмурился.
— Делинг пытается выдать тебя замуж против твоей воли?
— Не совсем. Если никто не сделает предложение, то и волноваться будет не о чем.
— Не очень-то справедливо по отношению к тебе.
— Что ж, пока что я не встретила ни одной подходящей кандидатуры, так что пока у меня будет возможность уклоняться от предложений, все будет хорошо.
— Но только до следующего брачного сезона. Ты не знаешь, почему он так торопится со свадьбой?
Квистис покачала головой.
— Нет. То есть как только мне исполнится 21, он отойдет от дел, но ведь это будет спустя целых три года. Не вижу в этом особого смысла, но, с другой стороны, я давно уже не жду от него ничего осмысленного. Мы оба знаем, что на самом деле все хозяйство веду я — будь я совершеннолетней, лорд Делинг и вовсе был бы лишним.
— Посмотрим, что мне удастся выяснить, — ухмыльнулся Сейфер. — А что за история с помолвкой Скволла из-за угроз разгневанного отца?
Квистис рассмеялась.
— О, она сильно приукрашена. Просто генерал Кэрэвэй его изрядно помучил, прежде чем дать разрешение жениться на Риноа.
Что ж, вечер не был полным провалом, и Квистис ушла в хорошем настроении, намереваясь как следует выспаться. Брачный сезон потихоньку подходил к концу, и сейчас ее волновало только одно — как бы уклониться от бракосочетания. Предложений руки и сердца было куда проще избегать, не выходя в свет.
Однако спускаясь к завтраку, она никак не ожидала, что обнаружит своего опекуна таким радостным. Делинг прямо-таки лучился счастьем; Квистис охватило плохое предчувствие. Он улыбнулся, знаком приглашая ее сесть.
— Полагаю, что скоро вас можно будет поздравить, моя дорогая. Я дал виконту Доллету разрешение посвататься к вам. Надеюсь, вы ответите должным образом. Нехорошо будет, если вы опозоритесь, все-таки выйдя замуж за человека, которому поначалу отказали.
Квистис изо всех сил старалась скрыть свои эмоции. Доллет. Он вознамерился заставить ее выйти замуж за Доллета, репутация которого была хорошо известна даже в узких кругах. Квистис прекрасно знала: выйди она за него, ее жизнь превратится в ад. Ее мозг лихорадочно работал над планом спасения.
— Хорошо. Непременно вспомню об этом, когда увижусь с виконтом в следующий раз, — Квистис глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться; в ближайшее время она вовсе не планировала с ним встречаться. — Я отправлюсь к мисс Кэрэвэй сразу после завтрака. Мы с мисс Тильмитт приглашены составить ей компанию в предсвадебных приготовлениях (чистейшая правда, и при этом достаточно скучная, чтобы отбить у Делинга всякую охоту сопровождать ее; на это Квистис и рассчитывала).
Покончив с едой, она отправилась в свою комнату, чтобы переодеться и захватить несколько вещей, которые, по ее мнению, могли ей понадобиться, включая все ее карманные деньги. Может, Делинг и распоряжался ее финансами, но Квистис всегда была бережливой, и ей удалось скопить кругленькую сумму.
Служанка проводила ее до дома Риноа, однако вскоре Квистис удалось остаться с подругами наедине.
— После визита к портнихе я исчезну. Пожалуйста, пообещайте, что не выдадите меня Делингу. Риноа посмотрела на нее испуганным взглядом.
— Квистис, что случилось?
— Делинг дал виконту Доллету разрешение жениться на мне — ему осталось только сделать предложение. Мы прекрасно знаем, что Делинг сможет заставить меня принять его, а я вовсе не собираюсь уступать.
Сельфи кивнула.
— Хорошо. Служанку оставим здесь — одной причиной для волнения меньше.
До места назначения они добрались без помех. Квистис решила остаться с ними до конца: во-первых, так ее исчезновение еще сильнее запутало бы людей, а во-вторых, такими темпами она рисковала пропустить свадьбу Риноа и вовсе не хотела терять ценный опыт. Девушки дружили уже много лет, и хоть Квистис и не планировала избегать после этого выходов в свет, кто знает, когда они смогут увидеться в следующий раз?
Затем подруги расстались, и Квистис сообщила кучеру адрес, куда направлялась. Союзников у нее было не так уж много, вот теперь и пришло время попросить их о помощи. Дворецкий Сейфера не усмотрел в ее прибытии без сопровождения ничего необычного и немедленно провел ее в комнату, где Сейфер и вдовствующая герцогиня пили чай. Выражение лица Квистис было столь красноречиво, что Эдея, налив чаю, тут же пригласила ее сесть.
— Что случилось, дорогая?
Квистис как могла постаралась объяснить ситуацию, не теряя самообладания. Здесь, в относительной безопасности, осознание того, что могло случиться, ударило по ней в полную силу. Перспектива быть насильно выданной замуж за Доллета приводила ее в ужас. Когда Квистис закончила рассказ, Сейфер был в ярости.
— Итак, каков же твой план действий? — спросила Эдея.
Квистис вздохнула.
— Для начала я планировала просто залечь на дно, чтобы Доллет не мог сделать мне предложение, а уж потом думать над более постоянным решением. Возможно, если я уеду из Лондона и не вернусь до конца брачного сезона, он все-таки забудет об этом плане.
— Но это не остановит Делинга от попытки провернуть еще что-нибудь подобное. Пока ты не достигла совершеннолетия, ты все еще в опасности.
— Я могу вызвать Доллета на дуэль, — предложил Сейфер. — Мало ли какие неприятности случаются.
Мачеха строго посмотрела на него.
— Сомневаюсь, что нам стоит заходить настолько далеко. Квистис, дорогая, сегодня ты останешься у меня. Мне нужно кое с чем разобраться. Думаю, вряд ли кто догадается искать тебя здесь.
Квистис подозревала, что у Эдеи уже наметился какой-то план, но, похоже, пока что она не собиралась им делиться. Стоило герцогине уйти, как Сейфер ухмыльнулся Квистис.
— Серьезно, Квисти, одно слово — и я вызову этого придурка.
Она пожала плечами.
— Оставлю твой вариант на крайний случай. Хотелось бы обойтись без кровопролития.
Он вложил свою руку в ее.
— Как пожелаешь, Квистис.
Они молча допили чай, затем Квистис удалилсь в библиотеку. Конечно, здешняя коллекция была несравнима с ее собственной, но все же Квистис нашла, чем себя развлечь. Незадолго перед ужином к ней присоединился и Сейфер, — точнее, пришел понадоедать. Он явно не желал, чтобы его игнорировали, и вскоре Квистис стала отвечать ему тем же. Вот она смеется над ним, а в следующий момент Сейфер целует ее, запустив руки в аккуратно уложенную прическу.
Наконец Квистис отстранилась, прерывисто дыша и широко раскрыв глаза. Сейфер улыбнулся, проводя пальцем по ее скуле, заправляя за ухо выбившуюся прядку. Не зная, что сказать, Квистис прикусила губу.
— Квисти. Я не позволю ни Делингу, ни Доллету навредить тебе. Обещаю.
Она нежно улыбнулась, но не успела ничего сказать, как в комнате появилась Эдея, наградив их обоих довольной улыбкой.
— Прекрасно. Кажется, уговорить вас будет гораздо проще, чем я предполагала изначально. За три дня мы это уладим. — Эдея улыбнулась. — Квистис, дорогая, на завтра у нас назначена встреча. Не волнуйся, лорд Делинг думает, что ты отправилась нанести визит приболевшему дальнему родственнику и вернешься в конце недели. Он, конечно, немного рассердился, но ничего, переживет.
Квистис прикрыла глаза. Хорошо, еще одной причиной для волнений стало меньше... и, похоже, герцогиня уже придумала, как решить эту проблему, хотя Квистис была бы не прочь узнать хоть какие-то подробности.
— Ваша светлость, но что именно вы задумали?
Эдея улыбнулась еще шире.
— Вашу свадьбу, что же еще?
У Квистис отвисла челюсть. Сейфер выглядел не менее пораженным.
— Переоденьтесь к ужину. Я жду вас через полчаса.
Эдея покинула комнату, снова оставив их в одиночестве. Квистис чувствовала, что не может смотреть Сейферу в глаза. Да, ее саму такое решение вполне устраивало, но сможет ли с этим жить Сейфер?.. Квистис не хотела принуждать его — просто не могла, сама будучи в такой же ситуации. Даже если он только что целовал ее, это еще не значило, что он хотел прожить с ней всю свою жизнь.
— Квисти, тебе вовсе не обязательно соглашаться, — нежно и спокойно заговорил Сейфер. — Мы придумаем другой выход. Я ни за что не стану навязывать тебе брак, которого ты не хочешь.
— А ты?
— А я не буду против.
Квистис медленно осознавала, что именно сказал Сейфер.
— Думаю, что я тоже.
Сейфер просто поцеловал ее еще раз.
Два дня спустя они поженились по специальному разрешению. Свадьба была небольшой, только для своих; ни лорд Делинг, ни виконт Доллет на церемонию приглашены не были — о бракосочетании они узнают из объявления в газете, которое будет опубликовано уже после того, как молодожены благополучно отправятся в свадебное путешествие. Квистис была безмерно рада оставить это противостояние на откуп кому-то другому и сейчас думала вовсе не об этом. Рядом с новоиспеченным мужем она была счастлива, свободна и не одинока. На ее взгляд, провести остаток жизни в препирательствах с Сейфером было вполне счастливым концом.

---

подарок для Aira Branford

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Aira Branford

Название: Принцесса, её город и её рыцарь
Автор:  Nika Darkness
Форма: авторский фик
Размер: мини, 1576 слов
Канон: Final Fantasy XII
Персонажи: Ашелия Б`наргин Далмаска, Восслер Йорк Азелас, Рабанастр
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G

У крысы были усы. Длинные-длинные. Розовый нос и когтистые лапы, большие уши, покрытые серой короткой шёрсткой, глаза словно ягоды бузины — очень тёмные, почти чёрные, влажно блестящие. Крыса держала лепёшку, сосредоточенно ела и шевелила усами: вверх-вниз, вверх-вниз.
Во дворце жили крысы, но не такие, раз в двадцать меньше. Ашелия молча смотрела на это несытое чудище, соображая, что лучше: кричать или быстро бежать.
Крыса подняла голову, будто услышала. Неторопливо пристроила хлеб в уголок и открыла огромную пасть, показав грязно-желтые зубы величиной с палец взрослого человека. Ашелия отступила, спиной вперёд зашла за угол, в коридор, наконец повернулась и со всех ног бросилась к выходу. Нет, в Гарамзит она больше не сунется. То есть одна не пойдёт, с провожатыми — может быть. Но не раньше, чем послезавтра.
Неласков ты, Рабанастр, к тем, кто прячется в твоём брюхе. Не любишь свою принцессу, дрянной ты город, не защищаешь. Дал ей пристанище — думаешь, всё, отделался? Как бы не так, Рабанастр. Или хочешь остаться задворками? Ты жесток, пёстр, вонюч, зол и беден, прекрасный ты мой Рабанастр. Скучен, глуп. И упрям и хитёр. И народ твой такой же, по образу и подобию.
Взять хоть рыцаря Восслера — всем хорош: обходительный, добрый, заботливый. А копни чуть поглубже, и сразу увидишь, каков он на самом деле. Особенно когда пьян.
В Нижнем городе, впрочем, все пьют. Даже дети: вода недешёвая и к тому же не совсем чистая. Надо будет поставить фильтры и приурочить открытие к важной хорошей дате. Допустим, трёхлетию освобождения Рабанастра от аркадийских захватчиков или другой, столь же памятной. Но, опять-таки, чтобы сделать, а не мечтать, для начала необходимо прогнать их, захватчиков этих. И на трон сесть.
Это просто — твердить себе, что всё сбудется, что Аркадию можно переиграть. Убеждать себя. Успокаивать. Слушать слова верных рыцарей — ладно, пускай похвальбу, — что они живо-два отвоюют Далмаску, вернут назад старый порядок, свободу — и не кричать, не лупить их по красным нетрезвым мордам, а выжидать и терпеть. Приближать к себе тех, кто ей нужен.
На улице пыль, в углах — прель, кругом гниль. Запах плесени, мокрой сапожной кожи, мочи, перезрелых подсохших смокв, спелых фиников, скисшего пива.
— Красотка, куда идёшь? Как насчёт прогуляться под ручку? — каков нахал! Неумытый, в насквозь пропотевшей холщовой рубахе, покрашенной в жёлтый, без двух зубов, а туда же, знакомиться.
— Не желаю, — повыше голову, грудь вперёд. Посмотрела как на клопа. — Убирайтесь.
— Что так неласково? У-ти, персик!
Пришлось удирать. Она знала дорогу до конуры, где жила уже месяц. Не заблудилась — и замечательно. Нет, но всё же, какой тут ужасный народ! Омерзительный. Люди, сики, бангаа, виеры с их сочными титьками, муглы, ну мо; их так много, и все они грязные, гадкие, гнусные — ну, ещё одно слово на букву «г», для гарантии: точно, грубые! Запыхавшись, Ашелия медленно шла мимо стен, облицованных бирюзовой, сине-зелёной, ультрамариновой плиткой, увитых плющом и цветущей раскидистой фуксией. Уже близко: второй поворот, два прямых коридора...
— Амалия! Где вы были? Я вас искал, искал, а вы тут, — вот и Восслер. Встревоженный. Верный встревоженный Восслер — ага, вот так лучше.
— Гуляла.
— Но почему же одна? Почему вы так дышите, что-то случилось? Вы что-то увидели или кого-то узнали? Вас кто-то преследовал? Здесь опасно, здесь всё-таки Нижний город, не надо ходить в одиночку. Ведь люди-то разные, госпожа. Вы позволите проводить вас до дома? — и взгляд такой преданный.
— Я не хочу домой, Восслер. Хочу подышать свежим воздухом.
— Но Амалия!
— Замолчите. Ведите меня к фонтану на Южной площади.
Восслер покорно подставил локоть.
* * * * *
Четыре пальмы уныло смотрели в небо, вода в фонтане благоухала болотной тиной. Ни ветерка. Солнце жарило, мухи летали, народ галдел, дети плакали — всё как всегда, Рабанастр не менялся. Зачем ему? Неторопливый и сонный большой древний зверь грел в песке свои старые дряхлые кости, мечтал о покое, дремал, а проснувшись, глядел на двуногих букашек и удивлялся: ещё живут? не подохли? не перебили друг друга?
— Идите сюда, госпожа, здесь тенёчек. Садитесь вот тут, на скамеечку. Или хотите пойти домой?
Рыцарь Восслер, похоже, не разбирался ни в чём, кроме выпивки и оружия. Неужели не видел, что ей очень нужно побыть на улице, посмотреть, кто в чём ходит, какие причёски и маникюр сейчас носят, узнать высоту каблуков, длину юбок и ширину кружевной каймы? Простофиля, как есть простофиля.
— Нет, не хочу. — Почему, госпожа? Здесь совсем ничего интересного для вас нет, вам же надо совсем не такое.
— Откуда вы можете знать, что мне надо и что — не надо?
— Амалия, я же о вас забочусь, не о себе.
Так и треснула бы по кумполу! Старый дурацкий болван, а туда же: папашу изображать!
Сразу вспомнила, что отец уже месяц лежит в могиле; расстроилась и заплакала. Слёзы сами текли по щекам, капли падали на брусчатку.
— Ну как он мог? Как он мог, Восслер, убить моего дорогого отца?
— Вы про Баша? — ой, надо же, догадался.
— А про кого же ещё?
— Госпожа, ну не стоит, не убивайтесь. Все смертны, все мы там будем, ну что поделаешь, — Восслер вздохнул раз, другой, и несмело обнял её. Робко так, неуклюже. — А насчёт Баша — ну свинья он, ну что тут ещё прибавлять. Он, муди... негодяй, во всех барах, во всех тавернах остался должен! И девушкам тоже должен. Да вообще всем он должен, и даже мне!
Будто это её успокоило. Скорчившись, опустив плечи, она рыдала в платок с мережкой и думала, что сказал бы сейчас отец. Однозначно, ругался бы, называл её нервной никчёмной курицей и советовал вытереть нос, не позориться перед ни в чём не повинным народом. Дурная дочь, что поделаешь: не оправдала. Зачем на неё время тратили?
Грустно это, когда понимаешь, как плохо ты, в общем-то, знала отца. Редко видела, мало общалась — а могла больше, могла все дни проводить только с ним. Папа как-то раз наступил на ногу её кукле; Ашелия так обиделась, что в тот вечер не пожелала ему доброй ночи. А ещё раз он взял и отправил на ферму её чокобо — вот она рассердилась! Ходила надутая словно индюшка. Вернуть бы всё, переправить, переиграть — а нельзя.
— Вы не плачьте, моя госпожа. Вон, смотрите, фургончик расписной едет. Должно быть, цирк. Или, может, театр приехал с бродячими комедиантами.
Ну и пусть. Ей сейчас плакать хочется. Тыкать пальцем в саму себя, называть плохой дочерью, неудачницей; горевать, что осталась одна на свете.
— Амалия, поглядите! Марионетки! — суровый пожилой Восслер заулыбался, как мальчуган.
— Ах, отстаньте.
— Да вы взгляните одним глазком. Вам понравится. Не понравится, так уйдём. Я их много раз видел, они каждый год приезжают, они хорошие, — взял её под руку и повёл. Старикам не положено так обращаться с девицами! Впрочем, ладно, другого всё равно нет.
Полотняный фургон, размалёванный в рыжий, зелёный и синий, стал куполом и кулисами; одна стенка сложилась в подобие авансцены, а занавес — занавес в прошлой жизни был, видимо, пододеяльником: его взяли, располовинили, прикрепили к скользящим железным кольцам и написали на ткани большими красивыми буквами «Балаганчик. Открыт для весёлых и славных детей».
Нет уж, только не черти, не короли, не прекрасные дамы. И клоунов тоже не надо: они или грустные, или страшные. Пять минут, так и быть, ради Восслера. Но не больше.
— В один ужасный дождливый вечер, — завыл, зарычал чей-то бас, — налетел большой ветер, напал на поместье и сдул с него крышу. Почтенные старожилы потом говорили, что гвозди, приставленные к стене, сами, без молотка, аж до шляпки входили в дерево. В этот вечер жена одного богатого и благочестивого господина родила ему девочек-близнецов. Их назвали Сита и Гита.
Потрёпанный бывший пододеяльник задёргался, разошёлся. И — куклы: носатые, кареглазые, черноволосые, в шёлке, в атласе, в блестящих бусах, с серёжками. Очень мило.
— Но мимо их дома в то время как раз проходили бродячие ромы из жаркой Розаррии. Увидали прелестных близняшек и сразу же сделали чёрное дело — украли малышку по имени Гита и убежали с ней в дальние дали. Отец двух малюток погнался за ними, но не догнал. И поэтому умер от горя. Его жена, увидав, что он умер, последовала за ним. А сиротку по имени Сита удочерил её дядя, богатый, но бесхарактерный. В его доме всем заправляла его жена. Злая, хитрая и противная.
Все вокруг засмеялись, заулыбались. Ашелия, стоя в толпе и стараясь дышать только носом, старательно похихикала. Правда, кукла-богатая тётка ей очень понравилась. Чудо как хороша: преогромный пучок на макушке, зубастый рот, щёки словно печёные яблоки.
— С той поры пролетело шестнадцать лет. Обе девочки выросли. Гита стала гадать на картах и танцевать, ну а бедная Сита работала вместо служанки в огромном доме своего дядюшки.
Вечный сюжет. Скоро их перепутают, злым негодяям достанется по ушам, добронравные станут богатыми, свадьба откроет дорогу к чудесной совместной жизни. Ужасно скучно — а всё-таки интересно: вдруг всё окажется по-другому? По-настоящему?
Так и смотрела. С надеждой, что ромку Гиту разоблачат, а несчастную Ситу вернут в дом дядюшки, вместо сказки сыграют хорошую драму, трагедию, будто в театре «Теллурий», где пьесы пишет известный всем господин по фамилии Бэкон.
Так и втянулась. Нелепые куклы на ниточках — пустяки, не одним настоящим актёрам играть комедии. Марионетки, пожалуй, живее будут. Особенно эти. Посмотришь — сплошной гротеск; приглядишься — типаж, да ещё такой яркий.
Особенно ей понравилось, как задорная милочка Гита отделала своего братца. Схватила тяжёлый ремень и вкатила по жирной спине раз так десять, потом ещё с лестницы сбросила, пнула в широкий зад и отправила вон за ворота. Хорошая куколка, храбрая. Настоящая героиня.
Отбив ладони аплодисментами, бросив в ящик всю мелочь из кошелька, насмеявшись на месяц вперёд, посидев на скамейке в тенёчке, подумав, Ашелия заявила:
— Ты, Восслер, помнишь, как вот та куколка, Гита, расправилась с тем негодяем и его тётушкой? Хочу так же. Хочу. Научи меня драться.
— Но госпожа, вы же девушка, вам же...
— Ты бесишь меня! — завизжала Ашелия. — Вот тебе, вот! — и отшлёпала Восслера мокрым платком по щекам. Восслер молча вздыхал и терпел.
— А зачем, госпожа, вы хотите учиться сражаться?
— Мы с крысой не поделили пространство, — небрежно сказала Ашелия. — Да и мой город узнает, что я жива. Пусть поймёт, что придётся меняться.

---

подарок для Иолетта

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Иолетта

Название: Штатный алхимик "Лавины"
Автор:  Дейдара Роджерс
Форма: арт с элементами коллажа (

исходники

исходники: архив, 451 Кб)
Размер: 1447*1447 пикселей, 2,07 Мб (в превью — 500*500, 272 КБ)
Канон: Full Metal Alchemist, Final Fantasy VII
Персонаж: фем!Эдвард Элрик
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: у Сефирота не было бы шансов!)

полный размер по клику

---

подарок для Гил, кот из подворотни

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Гил, кот из подворотни

Название: Пустые могилы
Автор: venefica_aura (crankyoldman), verdot (crankyoldman)
Переводчик:  Papa-demon
Форма: авторизированный перевод
Размер: мини, 1900 слов в оригинале
Канон: Before Crisis: Final Fantasy VII
Персонажи: Ходжо, Вельд, Ифална
Категория: джен, гет, преслеш, юст
Жанр: юмор, драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: «Вельд с удовольствием пришиб бы Ходжо, ударив лопатой по башке, а затем сбросив в безымянную могилу, затерянную в этой недопустыне».

Турки всегда копали глубоко.
В переносном смысле слова, разумеется. Обычно задания распределяли согласно опыту и желанию. Если работаешь в одиночку, то лучше иметь при себе и то, и другое. Если с напарником, то все зависит от того, повезет ли при жеребьевке.
И только у Вельда, которого направили в научный отдел, все было иначе. Когда оставляешь за собой одни лишь трупы — как-то отвыкаешь от толпы. Молодой турк ненавидел работать с кем-то в паре. Особенно сейчас, когда профессор уехал читать лекции в Космо-каньон, а Вельд остался нянькой при Ходжо.

— Я отошел на пять минут. Откуда вы снова возникли?

— Поспокойнее, Вельд. Это всего лишь покойник. Иначе зачем вы здесь?

Можно было бы напомнить наглой тощей заднице, что Вельд здесь уже как пять лет. Но это был не родной отдел, и он не был главным. Поэтому ничего не оставалось кроме как глянуть волком.

— Неважно. Важно лишь то, что я отлучился на пять минут, а вы уже решили поиграть в доктора.

— Я и есть доктор.

Вельд с удовольствием пришиб бы его, ударив лопатой по башке, а затем сбросив в безымянную могилу, затерянную в этой недопустыне. Но он любил свою работу. И в самом деле не хотел пускаться в объяснения с доктором Гастом. А убив его помощника, разговоров не избежать.

Земля в Космо-каньоне была на удивление жесткой. Как глина, причем пересохшая.
Вельд молча копал, пока Ходжо осматривал труп и делал пометки. Вельд делал вид, что не пытается их разглядеть, но он заметил, что Ходзё использует зеркальное написание и вутайский. Он смог бы прочитать, если бы не неразборчивый почерк.

— Хотите знать, над чем я работаю, угадал?

Над землей висела какая-то дымка.

— Я бы предпочел, чтобы вы помогли копать, но вы же испачкаете свой халатик.

— Хочу сделать сюрприз, на самом деле.

Красная дымка. Как в полдень. Полдень давно миновал, но жара… жара осталась.

— Для кого?

Как бы ни бесил Валентайн, Вельд уже почти скучал по нему — он всегда мог осадить Ходжо, когда тот зарывался. Хотя, как догадывался Вельд, по сравнению с тем, как Ходжо доставал других турков, ему еще повезло. Наверное, все дело в первом впечатлении.

Ученый отбросил челку, упавшую на лицо, и усмехнулся.

— Для одной юной особы.

Вельд с трудом удержался от удивленного возгласа. Ходжо всегда казался лишенным человеческих слабостей. И хотя сам Вельд никогда не признался бы, но он хотел бы уметь выглядеть так же — хотя бы для того, чтобы остальные отвалили от него, пока дело не касается работы.

— Для новенькой, я прав?

Вельд хорошо знал свою работу, список сотрудников компании лежал в одном из ящиков его стола. Он изучил всех, в том числе новенькую из интернов и, честно говоря, не понимал ажиотажа. Мужики так и вились вокруг нее, как будто она была богиней от науки. Ничего подобного, обычная девушка.

Как-то неприятно было услышать, что Ходжо тоже попал в ее сети.

Ходжо продолжал что-то писать.

— О, не сверлите меня взглядом. Я не какой-нибудь пускающий слюни дикарь. У нее красивые бедра, но меня интересует не это.

Нарочно дразнит. Вот ублюдок.

— Ее диссертация была посвящена сердечной недостаточности, если вам так интересно. А этот человек умер от сердечного приступа, и я всего лишь изучаю эффект пыли.

— Пыли?

— Мы — прах и пыль, Вельд. Не старайтесь, вы все равно не поймете.

Снова эти игры. Что ж, посмотрим, кто кого переиграет. Вельд не распространялся о том, чему научился и что прочитал, потому что ему не полагалось быть самым умным. Только просто умным.

— Тогда зачем вы это делаете для случайной лаборанточки?

Ходжо повелся.

— Лукреция не случайная лаборанточка. Она училась у самого доктора Гримуара Валентайна. И мне приятно увидеть кого-то… прогрессивного в нашей команде.

Вельду не понравилось, как Ходжо произнес «прогрессивный». Конечно, это не его дело. Все исследования Гайи как живого организма можно смело отправить в мусорку. Если бы планета действительно умела «слышать», то история выглядела бы совсем иначе.

Покойник упал в могилу с тихим стуком.

— А почему вы так настороженно относитесь к женщинам?

— А почему вы задаете так много вопросов, Ходжо?

— Мне отчаянно скучно. Гаст занят идиотами из Каньона, а я застрял в пустыне с турком и трупом.

— Тогда поболтайте с трупом.

Ходжо поверх очков глянул в могилу.

— Господин труп, объясните, почему этот ужасно скучный молодой человек боится женщин? Не знаете? Как видите, Вельд, собеседник из него еще хуже, чем из вас.

— Если скучаете, я знаю бар неподалеку. Там почти никого не бывает.

Гримаса Ходжо была похоже на нечто среднее между усмешкой и ухмылкой, и Вельду она не то что бы понравилась. Но на сегодня хватит научных экспериментов, а кроме того, ему действительно нужно было выпить.

— Что ж, даже турк может на что-то сгодиться.


***


— Я так до сих пор и не узнал.

Вельд изводился в ожидании Ифалны, хоть и пытался придать себе равнодушный вид. Ходжо выглядел усталым и отощавшим еще больше — сам виноват, ведь эта восхитительная женщина готовила для всей ученой братии. Честно говоря, Вельду не следовало быть здесь, но с учетом суматохи вокруг проекта «Дженова», на него мало кто обращал внимание.

Черт, даже его собственные парни не замечали, как часто он приезжал в горы.

Вельду потребовалась пара минут, чтобы понять — Ходжо обращался к нему. Он стал рассеянным, как часто случалось в последнее время. К счастью, пока в компании никто этого не заметил. А ведь пришло время, когда он мог или все испортить, или стать шефом турков. Причем молодым шефом.

— Не узнали что?

Ифална всегда просила подождать ее на кухне. Иногда они там и сидели — играли в карты, болтали о разных пустяках. Вельд нечасто видел Ходжо, потому что он с женой — удивительно, но тот все же сделал предложение Лукреции — жили уединенно.

— Почему вы так боитесь женщин.

— Я не боюсь, хоть у Ифалны спросите.

Ходжо коротко взглянул, а затем усмехнулся.

— Вы же знаете, что она особенная.

— А своей жене вы про это говорили?

Бросив колкость, Вельд присел на столешницу. Похоже, он скучал по старым спорам. Ифална была само очарование, и, наверное, он и вправду слегка привязался к ней. Новенькие турки слишком уважали его, чтобы перечить. И с тех пор, как Валентайн как будто испарился, никто не посмел бы повысить на Вельда голос.

— Обычно я не интересуюсь средним персоналом, даже меньше, чем вы рытьем могил.

— Просто жрете их мозг, как и мой.

— До буквального смысла этой фразы всего пара шагов.

— Я застрелю вас раньше, чем вы вздумаете ко мне приблизиться, и мы оба это знаем.

Конечно, они просто ненавидели друг друга. И Вельд был уверен на все сто, что жестоко отомстит, если Ходжо вдруг задумает нечто дурное по отношению к тем, кто Вельду дорог. Даже если Вельд никогда не признается в своих чувствах.

— Кажется, еще никогда мне так незатейливо не отказывали в дружбе. Но учтите, если я плюну ядом, у вас останется шрам.

— Высшие силы нас упаси. Просто вы скоро возглавите свой департамент, как только Гаст уйдет на пенсию, а я свой — когда Талли отправится на покой. Так что давайте не будем трепать друг другу нервы — во имя общей безопасности.

Ходжо откусил от сэндвича с капустой, и Вельд был вынужден признать, что это был самый странный сэндвич из всех виденных. Похоже, он и в самом деле засиделся здесь, раз обращал на такое внимание.

Наконец пришла Ифална.

— Не думала, что ты приедешь к нам в этом месяце!

— Работы много, а как твои дела?

— Ходжо, закрой рот, когда жуешь. Все хорошо, спасибо.

Ифална были мила с ними обоими. И наверное, они оба старались ей понравится. Но потом Ифална увела Вельда из кухни, подхватив под руку, а Ходжо вернулся к своим делам — впрочем, все это никогда не имело никакого значения.


***



— Эта труповозка моя, а вон та — ваша, и если вы приблизитесь хоть на шаг, я пристрелю вас, сукин сын.

— Горечь не идет вам, Вельд.

На закате в Нибельхейме похолодало. От города остались лишь выгоревшие руины, и впервые за двадцать лет Вельд снова копал могилы. Он сам заявил президенту, что возьмет на себя грязную работу вместе с остальными. И, возможно, просто из вредности Ходжо тоже торчал здесь. После едкого замечания о том, что Вельд поседел, тот вспылил.

— Вы здесь, чтобы работать или стоять над душой?

— Стоять над душой. Мы оба всегда слишком заняты, но разве это не было бы мило, поболтать не с каким-нибудь сосунком, а с тем, кто тебя понимает?

— Игра в ностальгию не идет вам, Ходжо.

Вельд не хотел думать о прошлом. Потому что в прошлом он умел быть счастливым — и наверно, обманывал сам себя. Как будто он мог себе позволить быть счастливым. И чтобы не впасть в отчаяние, он запретил себе вспоминать. Въедливый, настырный, требовательный, даже ворчливый — но никак не тоскующий Вельд.

— Раз уж мы заговорили о прошлом, как проходит ваше расследование?

Как много лет назад, ему захотелось шибануть Ходжо по лопатой по башке и сбросить в общую могилу. А еще лучше подправить ему морду дубинкой — стереть ухмылку в самом прямом смысле слова

— Зашло в тупик. А как успехи в том, чтобы воскресить вашу жену из мертвых?

— Лукреция не…

— Вы знаете, я никогда не понимал вашего отношения к ней. Она… Она была не дура, с красивыми ножками и в слишком коротком для лаборатории халатике. Но вряд ли какой-то особенной. Она вас использовала, Ходжо. Я думал, вы умнее.

— Вы единственный, кто считает, что она меня использовала.

— Кто видел, тот поймет.

— С учетом того, из чьей постели вы не вылезали, думаю, вряд ли вы можете судить о моем браке.

Вельд отшвырнул лопату. Сжал кулаки. Они с Ходжо были почти готовы испепелить друг друга взглядом. Почти. Но на самом деле они никогда не смотрели друг другу в глаза.

— Все было не так, вы знаете.

— А как? Только давайте без этих ваших иносказаний для молоденьких турков.

— Это была всего лишь работа. Тогда…

Он умолк. Нет, он не стал бы отрекаться от прошлого. Как бы сильно этого ни хотелось.

— Кто видел, тот поймет, Вельд.

Вельд снова поднял лопату. Он не испытывал ни злости, ни печали, ни усталости. Он хотел лишь одного — чтобы Ходжо заткнулся. Потому что так было правильно. Потому что так было удобнее.

Он слишком стар и разочарован.

— Не пора ли вам убраться отсюда? Бросайте труп в яму и валите.

Ведь это был всего лишь Ходжо, который слишком любит поболтать с мертвецами.

---

подарок для Nika Darkness

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Nika Darkness

Название: Carnivore
Автор:  Alex D. Licht
Форма: клип
Размер: 74,1 МБ, продолжительность 02:22, 1280*720 пикселей
Канон: Final Fantasy XII
Персонажи: Вэйн Солидор
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Исходники:

видео и аудио

Видео: Final Fantasy XII
Музыка: Starset — Carnivore

пароль на видео: spring-santa

---

подарок для Зак Лайфстримыч

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Зак Лайфстримыч

Название: Портрет
Автор:  Di Hold
Форма: арт
Размер: 1200*1692 пикселей, 294 КБ (в превью — 500*705, 131 КБ)
Канон: Final Fantasy VII
Персонажи: Зак
Категория: джен
Рейтинг: G

полный размер по клику

---

подарок для Daimos K.

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: [L]Daimos K.[/L]

Название: Сложности дресс-кода
Автор:  Элентари
Форма: авторский фик
Размер: драббл, 492 слова
Канон: Deus Ex: Human Revolution
Персонажи: Адам Дженсен, Фрэнк Притчард
Категория: джен, преслэш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Что ни надень, сплетни расходятся быстро.
Предупреждения: AU, OOC

Дженсен. Галстук. Рожа.
Что-то тут не то.
Адам, что случилось?
В стирку сдал пальто.

Броник — на заклёпки,
То да сё, ремонт.
А в шкафу лишь это
И рубашка в тон.

В общем, всё нормально,
Не смотрите так.
Завтра буду прежним —
Водолазка, плащ.

Этот новый имидж,
Адам, вам идёт!
Заходите в кадры
На ванильный торт!

Заходите к бухам,
Чай и рафинад!
Нет уж, лучше в гости
К девочкам эйч-ар!

Эм. Пардон. К Шарифу
Надо забежать.
Где тут лифт и кнопка,
Чё так долго ждать.

Адам, Дэвид в отпуск
Улетел вчера.
Как насчёт по чашке
Кофе и вина?

Так, а ну-ка мимо
Быстро все пошли,
Дженсен! Ты скотина.
Мне порвал штаны.

Я...
Заткнись и топай
На второй этаж.
И не вздумай только
От меня слинять.

Ты, гребучий робот!
Адский рукожоп!
Будешь мне в две смены
Штопать каждый шов.

Не умеешь браться —
Лучше не берись.
Есть ремень и пряжка!
И замочек вниз!

Дамы. Леди. Что так
Спали вдруг с лица?
Нет, а кто работать
Будет вместо вас?

Тортик мне в техничку,
И бокал вина.
Да, и Адам тоже.
Так что лучше два.

Малик, ради бога,
Хватит ржать в попкорн.
Видишь, всё серьёзно,
Откуплюсь потом.

Дженсен. Злой, несчастный,
Запирая дверь.
Притчард, ну и гад ты.
Сплетни же теперь.

Вот не надо галстук
Было надевать.
В шёлковой рубашке,
Мышцами играть.

Воротник, манжеты,
На ключицы вид,
Галстук чуть ослаблен...
Ну и кто садист.

Возвращайся в берцах,
Джинсах и пальто.
Девы к ним привычны,
Будет само то.

Тоже мне, планктоша,
Метросексуал.
Это что за слово?
Посмотри в словарь.

И скажи спасибо,
Что тебя я спас.
И верни штаны мне!
А не как в тот раз!

Что ты в них пихаешь?
Пистолетный ствол?
Автомат, гранаты,
Или сразу — всё?

Притчард, я случайно.
Это был не я.
Кто же, мать тереза?
Или сам судья?

Притчард, ты худее,
Ты, блин, суходрыщ.
Знаешь, для косплея
Мог и подарить.

Типа как на память,
Приз и все дела...
Ничего не знаю.
Будешь зашивать.

Долбаный айтишник.
Сраный робокоп.
Чтоб с тобой ещё раз...
В жизни ни за что.

Ну, а что там конкурс?
Ну, я взял гран-при.
Половину денег
Забирай. Твои.

Лучший деус года.
Лучший «Робокоп»,
Кем-то я ещё был,
Схожесть на все сто.

ЭТО ПОЛОВИНА?
БОЖЕ Я БОГАТ.
Притчард, успокойся.
Выруби свой капс.

Дженсен, вот что, котик.
— Фрэнсис!
— Пирожок.
— Притчард!!
А давай-ка замутим ещё?

Ты в косплее — сила,
Киберпанка бог,
Deus ex machina,
Образом пробьёшь.

Так, сдирай свой галстук,
Я придумал план.
Чтобы из химчистки
Завтра всё забрал.

Дженсен. Броник. Берцы.
Джинсы. Кобура.
Притчард, я на вылет,
Так что дальше сам.

Я...
А что ты думал?
Малик, хватит ржать.
Видишь, мы толкуем
О своём опять.

Сплетни с обоснуем
Разошлись, как взрыв.
Не мигая долго
Слушал их Шариф.

Так что я на вылет,
А тебя ждёт босс.
И сказал, что нахрен
Сменит гардероб

Нам обоим, Притчард,
Вспомнит про дресс-код,
И заставит шляться
В этом целый год.

Господи, жилетки?!
Хуже. Тлен и боль.
Так что, чао, котик.
Пирожок с тобой.

---

подарок для Wild_thing

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Wild_thing

Название: Самолеты
Автор:  Iris Lloyd Troy
Форма: клип
Размер: 54,7 МБ, продолжительность 02:23, 720*400 пикселей
Канон: Final Fantasy VII
Персонажи: Сид/Винсент, Рив, Юффи, Россо, массовка.
Категория: слэш
Жанр: юмор, экшн, юст (возможно)), романс (возможно)))
Рейтинг: G
Исходники:

видео и аудио

Видео: Final Fantasy VII: Dirge of Cerberus, Final Fantasy VII: Crisis Core
Музыка: «Первым делом самолеты» Автор текста: Фатьянов А., композитор: Соловьев-Седой В.
Джаз-Оркестр Всесоюзного Радиокомитета, солист — Леонид Кострица

пароль на видео: spring-santa

---

подарок для naid

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: naid

Название: подарок для Найд
Автор:  Rank VIII
Бета: Маленькая помощница майского Санты
Форма: авторский фик
Размер: мини, ~2000 слов
Канон: Kingdom Hearts и немного Final Fantasy VII
Персонажи: Роксас, Шион, Аксель, Ларксин, Саикс и дипграунд
Категория: джен
Жанр: НФ
Рейтинг: G
Краткое содержание: Всем известно, что пилоты Организации - самые крутые человеческие пилоты во вселенной.
Предупреждения: тут есть «рыжий» и «блондинка», бе-бе-бе. И табуированная лексика в качестве характеристики.

Всем известно, что пилоты Организации — самые крутые человеческие пилоты во вселенной. Всем известно, что они носят характерные обтягивающие черные с серебром комбинезоны и широченные браслеты-коммуникаторы на левой руке. И еще всем известно, что этих пилотов на всю вселенную всего двенадцать, поэтому случайно встретить кого-нибудь из них практически невозможно. Впрочем, Роксасу сегодня весь день категорически везло: с утра он весьма удачно увел у Дипграундов на Земле информацию о планирующихся разработках вооружений, беспрепятственно выбрался за главный пояс астероидов и вот уже с полчасика тихонечко дожидался заказчика в баре «Седьмое Небо» на Ганимеде в компании Шион — самой замечательной подруги детства, которая если что поможет и труп закопать, и в чужую систему влезть. В общем, сегодня весь день происходили почти невозможные вещи, поэтому Роксас не особенно удивился, когда в бар завалились не один и не два, а целых три пилота Организации: рыжий мужик, мужик со шрамами накрест через всю рожу и девушка-блондинка. Восьмой, Седьмой и Двенадцатая, если верить тускло блеснувшим в неярком освещении римским числам на груди у каждого из них. А если верить сумрачно нахмуренной роже рыжего, то он был или чем-то страшно недоволен, или страшно зол.
—...Ну давай, скажи, что мы долбоящеры, а ты один хороший, — добивалась блондинка от рыжего весь путь от входа до барной стойки, заодно тыча его пальцем в плечо, пока рыжий ее не поймал левой рукой за талию и не прижал к себе в попытке утихомирить; помогло, надо сказать, мало, разве что тычки стали выполняться локтем в бок без размаха. — Скажи-скажи! Давай, повторяй за мной: я умница и профессионал, а вы — полтора долбоящера и космические утырки.
— Почему полтора? — как-то слегка занудно, но в то же время до поганого ехидно уточнил мужик со шрамами.
— Потому что она весит меньше тебя примерно раза в два, — тяжело вздохнул рыжий. — Нет, в моей классификации вы оба проходите по разряду охуевших тварей. Ларкс, понятно, отвечает за тварей, а ты за все остальное.
— Оно разговаривает! — возликовала блондинка.
— Оно еще и нажрется до беспамятства, и трахнет кого-нибудь, — пообещал рыжий. — Возможно, даже кого-то из вас. А «Обливион» вести завтра будете сами. Надеюсь, хоть между Юпитером и Нептуном специально для вас не смонтировали пояс астероидов, чтобы вы еще и в него влипли, — и, устало опершись на барную стойку, как будто вопреки угрозе нажраться заказал пиво.
— Пять, — подкорректировал заказ мужик со шрамами, что-то сноровисто набирая в коммуникаторе; и когда он оторвался от этого занятия, у Роксаса пиликнул его собственный наладонник с сообщением от заказчика.
«У вас не занято?» — занудно и ехидно интересовалось сообщение.

Мужика со шрамами звали Саикс, рыжего — Аксель, а блондинку — Ларксин. А заказчиком, судя по комментарию Ларксин: «Опять в шпионов поиграть вздумал?» — был только Саикс, а не вся Организация.
— В мои обязанности входит обеспечение безопасности и благополучия Организации, — невозмутимо ответил Саикс, скармливая своему коммуникатору полученный от Роксаса носитель с данными по Дипграундам.
— Ну да, конечно, если считать тебя равным всей Организации, — нежно пропела Ларксин. — А если ты со своими сомнительными схемами начнешь встревать, то всегда можно Акселя вызвать, и он сам угробится, но всех спасет. Вон, как сегодня с «Обливионом».
«Обливион», насколько Роксас понимал, был не кораблем, а пилотируемой базой нехилых габаритов, и никто в своем уме ни за что не решился бы ее проводить через пояс астероидов — невозможно же: или угробишь процентов восемьдесят всей базы, или нужно маневрировать как черт. Черт у них в Организации, похоже, все-таки был, и сейчас он сидел рядом с Роксасом, закинув руки за голову, глядя в потолок и почти не прикасаясь к пиву, и даже через комбинезон от него полыхало жаром — по крайней мере, Роксас чувствовал.
— Башку откушу, — сказано это было лениво, без особой угрозы — отчасти, наверно, потому что Саикс снова больше внимания уделял коммуникатору — и почти сразу же на счет Роксаса свалилась вторая сотня тысяч кредитов; первая была авансом.
— И вот сейчас они двое допьют пиво, — задумчиво протянул Аксель в потолок, — выйдут из бара, и метров через двести их задержат, потому что у Дипграундов связи есть, поспрашивают, кому они слили инфу, и грохнут. А мне потом уводи нашу старую неторопливую развалину из-под обстрелов, пока у нее второй движок для прыжка в соседнюю галактику не разойдется. И это повезет, если вообще разойдется. Беру свои слова назад, Ларкс, ты милая девочка, за охуевших тварей он справляется в одиночку.
— У тебя есть какие-то другие предложения? — уточнил Саикс и, зачем-то двинув под столом колено Акселя своим, добавил: — Только не задымись.
На последнюю фразу отреагировал даже не Аксель, а его комбинезон, который внезапно как будто встопорщился кучей мелких мягких чешуек и поспешно перестроил покров до пояса в футболку из мелкой сетки. Лишние чешуйки сноровисто уползли по левой руке под браслет коммуникатора.
— Выпендрежник, — сказал Саикс. — Так что насчет предложений?
— Звякни Вайсу и скажи, что это все мы.
С точки зрения Роксаса, такой ход был чистой воды бредом — хуже было бы только позвонить и сказать, где именно они сейчас находятся.
— И тогда они мгновенно сюда заявятся и нас всех убьют, — тихонечко пробубнила Шион; она, по всему, была с Роксасом согласна.
— И тогда максимум, что будет, это припрутся Россо и Неро, как самые упоротые и обидчивые, — невозмутимо поправил Аксель. — Посмотрят на соотношение сил, получат пару раз в зубы и уйдут. Вайс же не идиот светить миру, что у них небольшая досада и печаль.
— Да даже если все пятеро набегут, у нас неплохой шанс их сделать будет, — пожала плечами Ларксин. — Они же психи неуправляемые. Слабоумие и отвага в абсолюте.
Саикс хмыкнул, пролистал что-то в коммуникаторе, ткнул пару кнопок и через полминуты неожиданным, обаятельно-бархатным тоном отчетливо проговорил:
— Добрый вечер, Вайс.

До конца вечера удачи хватило: все прошло без визитов недружелюбно настроенных вооруженных людей, — и Роксас искренне надеялся, что и дальше обойдется.
Но когда они с Шион добрались до ее квартиры и, смеясь, бестолково обжимаясь и теряя ключи, ввалились внутрь, и первым ощупью разыскавший выключатель Роксас зажег свет и увидел на кухне Акселя с початой бутылкой коньяка в руках, почти безмятежно опирающегося спиной на раму распахнутого окна, то вот как раз тут Роксас мгновенно понял, что удача кончилась. А уж когда Шион в страхе мяукнула и дернулась прочь от входной двери, сквозь которую вплыло иссиня-черное облако, то понял еще, что они на редкость влипли.
— Познакомьтесь, детишки, это Неро, — самую чуточку нетрезво сказал Аксель и глотнул из бутылки. — Он умеет распадаться на отдельные частицы хрен пойми чего.
Облако хрен пойми чего уплотнилось и собралось в человека, затянутого в серый комбинезон с неоновой полосой и вооруженного парой внушительных пистолетов.
— Аксель, — абсолютно ровно сказал Неро, наводя один из пистолетов на него, а второй — на Роксаса и Шион.
— Советую из обоих стрелять в меня — вдруг хоть тогда попадешь, — Аксель снова как ни в чем не бывало приложился к коньяку.
— Я лучший стрелок, — все тем же тоном ответил Неро.
— Угу, — скептически промычал Аксель и швырнул в него бутылкой.
Грохнувший над головой выстрел разбил бутылку, во все стороны брызнули осколки, и Роксас, оглушенный и закрывающий обеими руками голову Шион, не успел ни услышать, ни увидеть, как в нужный момент Аксель щелкает пальцами и указывает направление — и еще не успевший следом за осколками коньяк мгновенно воспламеняется и, повинуясь жесту, вытягивается в линию в направлении лица Неро. И так же мгновенно прогорает и исчезает. Недостаточно, чтобы что-нибудь поджечь, но достаточно, чтобы человек отшатнулся и попытался защитить глаза. И достаточно, чтобы Аксель успел исчезнуть и появиться рядом с Неро.
— Плохо стрелять, когда нихрена не видишь, да? — посочувствовал Аксель, отбирая у него пистолеты. — Тебя же Вайс предупреждал со мной не играться. Он-то, наверно, знает, что я движение частиц могу ускорить так, что ты в своем образе тучки сразу вскипишь.
— Ты сдохнешь, тварь, — глухо, но все равно невыносимо ровно ответил Неро. — И никто тебе не поможет.
Аксель, ничуть не впечатлившись предсказанием, неэтично прострелил ему ногу, отошел к окну и поочередно зашвырнул в небо пистолеты, сопроводив каждый эффектным таким сгустком пламени — над кварталом несколько раз сочно жахнуло.
— Ну вот, детишки, — начал Аксель, отворачиваясь от окна. — А теперь...
Договорить он не успел. В оконный проем просунулась чудовищных размеров лапа и как куклу выдернула Акселя наружу, и швырнула вниз, и следом прямо по стене, скрипя когтями по стеклам, промчалась на крейсерской скорости огромная тень, а от входной двери к злополучному окну прыгнул Саикс.
— Вы двое, на лестницу и вниз, — отрывисто, почти лающе бросил он Роксасу и тоже махнул за окно.
Уже в дверях Роксас вспомнил про Неро. Тот, привалившись к стене, бесстрастно отрывал рукав у комбинезона — наверно, для жгута на ногу.
— Я же говорил, что он сдохнет, — ничуть не изменившимся тоном заметил он. — Азул его убьет.
Шион всхлипнула и потянула Роксаса за собой на лестницу.
Вопреки предсказаниям, Аксель обнаружился внизу целый и относительно невредимый — так, с побитой осколками рожей и виднеющимися в разошедшемся на груди комбинезоне следами от когтей — в компании Ларксин и тихо урчащей машины с характерной для такси желтенькой раскраской. За рулем, правда, никого не было.
— Вы что, угнали такси? — ужаснулся Роксас.
— Вот ты еще мне мораль почитай, похититель данных в особо крупных размерах! — огрызнулась Ларксин.
— А где Саикс?
Аксель ткнул пальцем в две по-звериному быстро скачущих по местным гаражам фигуры: одна выглядела как здоровая помесь ящерицы с медведем, вторая была вполне себе человеческих габаритов и выглядела вполне себе по-человечески, если не считать манеры передвижения и взаимного рычания. Фигура поменьше беспрестанно бросалась на большую будто в попытках вцепиться в горло, фигура побольше ворчала, вертелась и отмахивалась передними лапами.
— Знаешь, чего мне это напоминает, — сказал Аксель. — Вот когда мячик в стену кидаешь...
— О, да ты не пьяный, — почти без яда заметила Ларксин. — Ты бухой в стельку. Грузитесь в машину, короче. Сейчас Азул устанет, Саикса отпустит, и надо будет его подбирать и сматываться.

Саикса бил озноб — такой, что сидящего позади него Акселя это бесило и заставляло пинать коленом спинку сиденья. Один удар, второй, третий... Сидящая в центре Шион на всякий случай придвинулась поближе к Роксасу.
— Почему ты не разбился? — спросил Роксас, понадеявшись отвлечь Акселя от раздражающего занятия. Напрасно.
— То есть, почему не разбился Саикс, тебе понятно? — не слишком дружелюбным тоном уточнил Аксель, не прекращая дурного дела.
— Я подумал, что у него особенность организма, которая позволяет переносить экстремальные нагрузки.
— Ага, вон его как отходняком накрыло, сидит, переносит.
— Ты объяснять будешь или пререкаться?
Саикс, наконец совладав с ознобом, показал Акселю кулак. Аксель перестал пинать кресло, зато начал барабанить пальцами по подголовнику.
— Дятел, — ласково охарактеризовал Саикс, поймал и зафиксировал обе его руки своими.
— Не обращай на него внимания, у него посталкогольные перепады настроения пошли, — ответила Роксасу Ларксин, дьявольски плавно выводя такси на основную магистраль, ведущую к космопорту. — А не разбились они из-за комбезов. Это хреналлиард нанороботов, которые анализируют состояние тела и при необходимости перестраивают структуру. В том числе, чтобы нейтрализовать удар.
Ну, так, вроде бы, понятно: нехилая технология, которую Организация может себе позволить ради безопасности своего основного ресурса. Интересно, а на принятие решений комбинезоном упакованный в него человек может повлиять?
— Аксель! — смущенно пискнула Шион. — По-моему, меня лапает твой комбинезон.
И в самом деле, с левого плеча Акселя комбинезон потихоньку сползал на сиденье и оттуда тянулся липкими лентами на и под бедро Шион.
— Ах да, — добавила Ларксин. — Управляет всем этим стадом роботов отдельный ИИ. Обычно, цифровая копия сознания носителя, так что извини, он цифровой мудак. В компании аналогового.
— Э, слышь, тентаклевое чудовище, — Аксель дважды ткнул свой коммуникатор подбородком в экран. — Давай завязывай, тебя засекли. Лапай, вон, Саикса, он не против и не за штурвалом.
Комбинезон оскорбленно убрался на место, затянув как полагается покров на плече. На Саикса, однако же, переключаться не спешил.
— А куда мы едем? — запоздало вспомнил Роксас.
— На космодром, — пожал плечами Аксель. — Грузимся на мой «Ифрит», забираем подвешенный на орбите «Обливион» и валим за пределы галактики, чтобы лишний раз Дипграундам, а также их семье, друзьям, врагам и прочим хорошим знакомым глаза не мозолить. А то начнут нас вылавливать по одному впятером для профилактических бесед. Или у вас после ограбления были какие-то другие планы на выходные?