С майского дерева падает подарок для: Rank VIII
Название: Снова дождь
Автор: jotting
Бета: Маленькая помощница внезапного Санты
Размер: ~1600 слов
Персонажи: Аэрис, Клауд и спойлерну, угадайте)Зак. Упоминаются другие персонажи FFVII (но спойлервсех убили).
Категория: джен
Жанр: ангстище
Рейтинг: G
Краткое содержание: Аэрис делает то, что считает правильным.
Предупреждения: упоминание смерти и членовредительства; авторские заклинания; некромантия
Игра: персонажи FFVII в Final Fantasy Dissidia Duodecim
Снова дождь, снова нужно следить за каждым движением, чтобы не поскользнуться в траве, в грязи, на камнях — и посох здесь не помогает, только равновесие.
— Быстрей, с той стороны.
Кто-то отдаёт команду — в каждом бою находится кто-то, кто считает, что именно он должен отдавать команды. Каждый раз это новый человек.
Аэрис давно перестала привыкать к лицам, голосам, стилям боя — как соратников, так и противников. Её задача — вылечить. В крайнем случае, если погибали все на её стороне, она просто кастовала Холи — и оставшиеся противники гибли тоже.
Она не командовала, но и не подчинялась командам — она делала, что должна, что было правильным.
Командующие, несмотря на её помощь, обычно умирали первыми.
Не привыкать к новым, незнакомым людям было легко — сложно было раз за разом натыкаться на знакомых, родных.
Баррет, Рено, Руд, Ред — все побывали здесь.
Тифу она не застала: Тифа ушла закрывать Рифт в первый раз, как ей рассказали.
Винсент — во второй, уже на её памяти.
Аэрис тогда надеялась, что он останется с ней, у него были все шансы — хоть и неправильно мерить силу длительностью пребывания здесь, потому что тогда получилось бы, что она, Аэрис, самая сильная, а это было не так. Она просто делала своё дело.
А Винсент пошёл делать своё — и сгинул окончательно, как и Фирион, и Сесил, и вся их команда.
Как все, кто закрывал Рифт в первый раз.
Наверное, именно после ухода Винсента Аэрис начала изучать чёрную магию.
Тёмная сторона силы давалась нелегко — хотя, возможно, дело было не в её сложности, а в изучающем. Аэрис коробило от слов, от приёмов — от самой идеи и предназначения этой магии: сознательно предпринимать что-то, чтобы навредить, было чуждо её натуре; другое дело наколдовать Холи — и если ты нечестив душой и борешься не за правое дело — то сгоришь в священном огне. Не заклинатель судит, а сама магия. В чёрной же магии всё было противно природе: высосать здоровье у противника. Заставить его подчиняться тебе. Причинять ему боль при каждом движении.
Аэрис учила всё это, сцепив зубы. У неё была цель, и она шла к ней. Чувствовала, что меняется, что, пуская тёмную силу в себя, теряет частицу своего света, но ей хотелось верить, что она справится. Она пристально следила, не станет ли результат её белых заклинаний слабее — однако крамольные занятия никак не влияли на её основной класс.
Поэтому Аэрис продолжала двигаться к своей цели.
Она не ожидала его встретить. Он бился как остервенелый — снова на стороне врага, снова, снова; от мысли о том, сколько раз ей пришлось убить его, сердце Аэрис сжалось и заныло. Да, не всегда это делала она сама. Да, всегда не прямо, не лицом к лицу — просто хлоп, и всё, но знание, что он там, среди врагов, не избавляло Аэрис от снов.
Она легко могла представить гримасу на его лице, будто своими руками всаживала ему нож в грудь.
А на этот раз его, обессиленного, поймали: он остался последним из хаоситов, и бился уже на коленях, а потом просто упал навзничь. Аэрис бросилась к нему, закручивая в пальцах заклинание Лечения — и Сна, на всякий случай, но, честно говоря, второе она не собиралась использовать, нет, она хотела просто посмотреть ему в глаза, она надеялась, что он вспомнит и придёт к ней, придёт к Порядку.
Глаза, в которые она поглядела, были абсолютно безумны.
— Клауд, — прошептала Аэрис, успокаивающе гладя светлые растрёпанные волосы. — Клауд, Клауд, — звала она, прижимаясь губами к горячему, покрытому испариной лбу.
Клауд смотрел на неё волком, рвался из пут, рычал.
Он не узнавал её.
Он вообще людей не узнавал: вёл себя как зверь, не принимал еды, не подпускал никого к себе. Попытался убить тех, кто хотел ему добра, сразу же, как к нему вернулись силы.
Аэрис не дала, конечно, Аэрис всегда была рядом, настороже, но как же горько было не встречать ни капли узнавания — да какое там, хотя бы сознания! — в этих родных глазах.
Со временем Клауд привык, успокоился немного. Аэрис общалась с ним терпеливо, как с умственно отсталым ребёнком: учила будто заново принимать пищу, учила ходить, не прижимаясь к стенам. Учила одеваться и умываться, личной гигиене и общению. Остальные, конечно, считали, что это было следствием того, как с героями обращаются в стане Хаоса. Клауд стал отличным примером, почему нельзя сдаваться в плен — и просто сдаваться, опускать руки.
Аэрис помалкивала.
Сторона была здесь не при чём, знала она. Просто психика Клауда не выдержала круга перерождений; даже без необходимости помнить о смерти близких ей наносился непоправимый ущерб каждый раз, едва Клауд оказывался в этом заколдованном мире.
Из всех героев, кого знала Аэрис, Клауд всегда был самым слабым в этом плане.
И тем не менее, эмоции не мешали Аэрис понимать, что с появлением Клауда её цель стала гораздо ближе, стала почти досягаемой. Аэрис учила Клауда буквам — и произносить заклинание Формы.
Аэрис учила Клауда, как правильно держать вилку — и жестам заклинания Трансформации.
Аэрис учила Клауда простейшим навыкам социальной жизни — и движениям заклинания Связывания.
Она не чувствовала вины за то, что использует умалишённого в своих целях: цель, знала она, у них была бы общей, будь Клауд в себе.
И однажды Аэрис решилась.
— Быстрей, с той стороны, — кричит кто-то. Довольно убедительно кричит, Аэрис даже отвлекается, чтобы взглянуть на командира: высокого светловолосого человека в разноцветной бандане — он даже не отирает капли с лица, видно, дождь ему привычен; да, Аэрис уже встречала его.
Парнишка в бандане, войдя в раж, слишком высовывается из-за камня, и его тут же сносит заклинанием огня с той стороны; Аэрис успевает бросить вслед Восстановление, но уже не следит за тем, поможет ли оно.
Командующие обычно погибают первыми, а у Аэрис ещё с дюжину тех, кого нужно защищать. И ещё её цель. И ещё Клауд, который смотрит на битву безучастно.
Это и к лучшему, Аэрис не знает, что стала бы делать, войди он в свой привычный теперь модус берсерка и ринься в бой.
Кидая Лечение то тут, то там, Аэрис пробирается к центру поля, ведёт Клауда за собой.
В центре — столкновение белой и чёрной магии; завихрения энергии шевелят волосы на голове Аэрис, магия щиплет глаза, забивается в нос, оседает пеплом в лёгких.
Аэрис трудно дышать, по лицу текут слёзы. Под ногами хрустит, она не смотрит вниз, она знает, что там тела, тела — обожжённые, обрубленные — и их должно быть достаточно.
Аэрис бросает назад, на своих, сильнейшую и тщательно рассчитанную защиту от магии. Подумав, взвесив свои силы, добавляет защиту от физических повреждений на ближайшие десять минут.
Сил должно хватить. Если не придётся применять Холи, конечно.
Она начинает: ставит Раскрытие, ставит Извлечение. Подзывает Клауда, показывает ему, что делать — тот покорно повторяет за ней: Поиск, Призыв, Разрешение. Движения Клауда механические, слова он произносит скороговоркой; в руках Клауда нет силы, но в его сердце горит любовь — это поможет, этого будет достаточно, силы у Аэрис хватит на двоих.
Если не придётся колдовать Холи, разумеется.
Вокруг них испаряется дождь, закручиваются новые спирали энергии; кажется, кто-то из хаоситов заметил неладное, но последователи Космос, почуяв неуязвимость, бросаются в бой, тесня противника. Шум битвы смещается, стихает, вокруг остаются только плачущие души погибших, остатки боевой магии — и новая, сгущающаяся магия, накладываемая Аэрис и Клаудом.
Магия свила неупокоенные души в тугой клубок — не то стенающее нечто, не то портал в мир скорби; разметала тела и доспехи, обнажила землю, на которой на коленях стоит Клауд, а Аэрис танцует, как одержимая, по кругу. Аэрис поёт проклятые, запрещённые слова и впускает в своё сердце тьму, впускает всё то, чего избегала и боялась.
Она уже не уверена, что справится, сохранит контроль, но ей всё равно — она чувствует, что цель близка. И Клауд чувствует; когда у Аэрис почти не остаётся сил, он выручает — с новым для себя и неё, почти осознанным воодушевлением произносит Материализацию, и клубящийся, сотканный из мрака и страданий сгусток подле него обретает вполне узнаваемую форму человеческой фигуры.
У Аэрис подкашиваются ноги, она опирается спиной о скалу и, срываясь, путаясь, произносит Закрепление. Остаётся несколько слов, и Аэрис хрипит; горло, да и всё тело сводит судорогой — не от усталости, хотя и от неё тоже, но больше от горя, от счастья, от чувства вины, от радости.
У неё получилось. Клауд обнимает вполне живого, настоящего, реального Зака, зарывается лицом ему в шею, трясётся от рыданий, воет совсем по-звериному.
Тот смотрит вокруг непонимающе.
Видит Аэрис.
Подмигивает ей.
Аэрис улыбается сквозь слёзы, чувствуя, что сердце сейчас разорвётся.
Зак переводит взгляд дальше — туда, где сверкают всполохи и раздаются торжествующие крики сторонников Хаоса — ведь десять минут давно прошли, а белого мага с воинами Космос нет.
Зак всё понимает сразу. Зак не раздумывает: он крепко берёт Клауда за плечи, отстраняет его. Взглядывает ему в глаза — тот сразу же замолкает. Зак улыбается, получает неуверенную улыбку в ответ. Разворачивает Клауда и подталкивает в сторону Аэрис.
Нет, хочет сказать Аэрис. Нет. Не надо.
Зак кивает: она всё поняла правильно. Не надо, беззвучно молит Аэрис, не для того я воскрешала тебя, останься со мной... с нами!
Клауд со светящимися, спокойными глазами идёт к ней, а за его спиной Зак подбирает первый попавшийся меч... нет, второй, длинней и тяжелей — и бросается к молниям, крикам и смерти.
Аэрис сползает спиной по камню.
Клауд подходит к ней, останавливается рядом. Его осанка непривычно уверена.
— Ты молодец, — почти внятно говорит он.
Это не то, чего ожидает Аэрис, но это так по-заковски, будто он опять с нею, опять оставил в Клауде частичку себя.
Аэрис не знает, что это значит: может, «Ты справилась с темнотой», а может, «Получилось однажды — получится и ещё», а может, «Научи меня». А может, просто «Спасибо».
Удивление приводит Аэрис в чувство. Она стряхивает оцепенение, опирается на неожиданно твёрдую руку Клауда и поднимается.
Надо идти туда, где бой — спасать своих, спасать... всех.
У неё не осталось сил на Холи, не осталось сил на магию вообще, поэтому она подбирает первый попавшийся меч.
Дождь начинает накрапывать снова, расходясь.
Название: Снова дождь
Автор: jotting
Бета: Маленькая помощница внезапного Санты
Размер: ~1600 слов
Персонажи: Аэрис, Клауд и спойлерну, угадайте)Зак. Упоминаются другие персонажи FFVII (но спойлервсех убили).
Категория: джен
Жанр: ангстище
Рейтинг: G
Краткое содержание: Аэрис делает то, что считает правильным.
Предупреждения: упоминание смерти и членовредительства; авторские заклинания; некромантия
Игра: персонажи FFVII в Final Fantasy Dissidia Duodecim
— Быстрей, с той стороны.
Кто-то отдаёт команду — в каждом бою находится кто-то, кто считает, что именно он должен отдавать команды. Каждый раз это новый человек.
Аэрис давно перестала привыкать к лицам, голосам, стилям боя — как соратников, так и противников. Её задача — вылечить. В крайнем случае, если погибали все на её стороне, она просто кастовала Холи — и оставшиеся противники гибли тоже.
Она не командовала, но и не подчинялась командам — она делала, что должна, что было правильным.
Командующие, несмотря на её помощь, обычно умирали первыми.
Не привыкать к новым, незнакомым людям было легко — сложно было раз за разом натыкаться на знакомых, родных.
Баррет, Рено, Руд, Ред — все побывали здесь.
Тифу она не застала: Тифа ушла закрывать Рифт в первый раз, как ей рассказали.
Винсент — во второй, уже на её памяти.
Аэрис тогда надеялась, что он останется с ней, у него были все шансы — хоть и неправильно мерить силу длительностью пребывания здесь, потому что тогда получилось бы, что она, Аэрис, самая сильная, а это было не так. Она просто делала своё дело.
А Винсент пошёл делать своё — и сгинул окончательно, как и Фирион, и Сесил, и вся их команда.
Как все, кто закрывал Рифт в первый раз.
Наверное, именно после ухода Винсента Аэрис начала изучать чёрную магию.
Тёмная сторона силы давалась нелегко — хотя, возможно, дело было не в её сложности, а в изучающем. Аэрис коробило от слов, от приёмов — от самой идеи и предназначения этой магии: сознательно предпринимать что-то, чтобы навредить, было чуждо её натуре; другое дело наколдовать Холи — и если ты нечестив душой и борешься не за правое дело — то сгоришь в священном огне. Не заклинатель судит, а сама магия. В чёрной же магии всё было противно природе: высосать здоровье у противника. Заставить его подчиняться тебе. Причинять ему боль при каждом движении.
Аэрис учила всё это, сцепив зубы. У неё была цель, и она шла к ней. Чувствовала, что меняется, что, пуская тёмную силу в себя, теряет частицу своего света, но ей хотелось верить, что она справится. Она пристально следила, не станет ли результат её белых заклинаний слабее — однако крамольные занятия никак не влияли на её основной класс.
Поэтому Аэрис продолжала двигаться к своей цели.
Она не ожидала его встретить. Он бился как остервенелый — снова на стороне врага, снова, снова; от мысли о том, сколько раз ей пришлось убить его, сердце Аэрис сжалось и заныло. Да, не всегда это делала она сама. Да, всегда не прямо, не лицом к лицу — просто хлоп, и всё, но знание, что он там, среди врагов, не избавляло Аэрис от снов.
Она легко могла представить гримасу на его лице, будто своими руками всаживала ему нож в грудь.
А на этот раз его, обессиленного, поймали: он остался последним из хаоситов, и бился уже на коленях, а потом просто упал навзничь. Аэрис бросилась к нему, закручивая в пальцах заклинание Лечения — и Сна, на всякий случай, но, честно говоря, второе она не собиралась использовать, нет, она хотела просто посмотреть ему в глаза, она надеялась, что он вспомнит и придёт к ней, придёт к Порядку.
Глаза, в которые она поглядела, были абсолютно безумны.
— Клауд, — прошептала Аэрис, успокаивающе гладя светлые растрёпанные волосы. — Клауд, Клауд, — звала она, прижимаясь губами к горячему, покрытому испариной лбу.
Клауд смотрел на неё волком, рвался из пут, рычал.
Он не узнавал её.
Он вообще людей не узнавал: вёл себя как зверь, не принимал еды, не подпускал никого к себе. Попытался убить тех, кто хотел ему добра, сразу же, как к нему вернулись силы.
Аэрис не дала, конечно, Аэрис всегда была рядом, настороже, но как же горько было не встречать ни капли узнавания — да какое там, хотя бы сознания! — в этих родных глазах.
Со временем Клауд привык, успокоился немного. Аэрис общалась с ним терпеливо, как с умственно отсталым ребёнком: учила будто заново принимать пищу, учила ходить, не прижимаясь к стенам. Учила одеваться и умываться, личной гигиене и общению. Остальные, конечно, считали, что это было следствием того, как с героями обращаются в стане Хаоса. Клауд стал отличным примером, почему нельзя сдаваться в плен — и просто сдаваться, опускать руки.
Аэрис помалкивала.
Сторона была здесь не при чём, знала она. Просто психика Клауда не выдержала круга перерождений; даже без необходимости помнить о смерти близких ей наносился непоправимый ущерб каждый раз, едва Клауд оказывался в этом заколдованном мире.
Из всех героев, кого знала Аэрис, Клауд всегда был самым слабым в этом плане.
И тем не менее, эмоции не мешали Аэрис понимать, что с появлением Клауда её цель стала гораздо ближе, стала почти досягаемой. Аэрис учила Клауда буквам — и произносить заклинание Формы.
Аэрис учила Клауда, как правильно держать вилку — и жестам заклинания Трансформации.
Аэрис учила Клауда простейшим навыкам социальной жизни — и движениям заклинания Связывания.
Она не чувствовала вины за то, что использует умалишённого в своих целях: цель, знала она, у них была бы общей, будь Клауд в себе.
И однажды Аэрис решилась.
— Быстрей, с той стороны, — кричит кто-то. Довольно убедительно кричит, Аэрис даже отвлекается, чтобы взглянуть на командира: высокого светловолосого человека в разноцветной бандане — он даже не отирает капли с лица, видно, дождь ему привычен; да, Аэрис уже встречала его.
Парнишка в бандане, войдя в раж, слишком высовывается из-за камня, и его тут же сносит заклинанием огня с той стороны; Аэрис успевает бросить вслед Восстановление, но уже не следит за тем, поможет ли оно.
Командующие обычно погибают первыми, а у Аэрис ещё с дюжину тех, кого нужно защищать. И ещё её цель. И ещё Клауд, который смотрит на битву безучастно.
Это и к лучшему, Аэрис не знает, что стала бы делать, войди он в свой привычный теперь модус берсерка и ринься в бой.
Кидая Лечение то тут, то там, Аэрис пробирается к центру поля, ведёт Клауда за собой.
В центре — столкновение белой и чёрной магии; завихрения энергии шевелят волосы на голове Аэрис, магия щиплет глаза, забивается в нос, оседает пеплом в лёгких.
Аэрис трудно дышать, по лицу текут слёзы. Под ногами хрустит, она не смотрит вниз, она знает, что там тела, тела — обожжённые, обрубленные — и их должно быть достаточно.
Аэрис бросает назад, на своих, сильнейшую и тщательно рассчитанную защиту от магии. Подумав, взвесив свои силы, добавляет защиту от физических повреждений на ближайшие десять минут.
Сил должно хватить. Если не придётся применять Холи, конечно.
Она начинает: ставит Раскрытие, ставит Извлечение. Подзывает Клауда, показывает ему, что делать — тот покорно повторяет за ней: Поиск, Призыв, Разрешение. Движения Клауда механические, слова он произносит скороговоркой; в руках Клауда нет силы, но в его сердце горит любовь — это поможет, этого будет достаточно, силы у Аэрис хватит на двоих.
Если не придётся колдовать Холи, разумеется.
Вокруг них испаряется дождь, закручиваются новые спирали энергии; кажется, кто-то из хаоситов заметил неладное, но последователи Космос, почуяв неуязвимость, бросаются в бой, тесня противника. Шум битвы смещается, стихает, вокруг остаются только плачущие души погибших, остатки боевой магии — и новая, сгущающаяся магия, накладываемая Аэрис и Клаудом.
Магия свила неупокоенные души в тугой клубок — не то стенающее нечто, не то портал в мир скорби; разметала тела и доспехи, обнажила землю, на которой на коленях стоит Клауд, а Аэрис танцует, как одержимая, по кругу. Аэрис поёт проклятые, запрещённые слова и впускает в своё сердце тьму, впускает всё то, чего избегала и боялась.
Она уже не уверена, что справится, сохранит контроль, но ей всё равно — она чувствует, что цель близка. И Клауд чувствует; когда у Аэрис почти не остаётся сил, он выручает — с новым для себя и неё, почти осознанным воодушевлением произносит Материализацию, и клубящийся, сотканный из мрака и страданий сгусток подле него обретает вполне узнаваемую форму человеческой фигуры.
У Аэрис подкашиваются ноги, она опирается спиной о скалу и, срываясь, путаясь, произносит Закрепление. Остаётся несколько слов, и Аэрис хрипит; горло, да и всё тело сводит судорогой — не от усталости, хотя и от неё тоже, но больше от горя, от счастья, от чувства вины, от радости.
У неё получилось. Клауд обнимает вполне живого, настоящего, реального Зака, зарывается лицом ему в шею, трясётся от рыданий, воет совсем по-звериному.
Тот смотрит вокруг непонимающе.
Видит Аэрис.
Подмигивает ей.
Аэрис улыбается сквозь слёзы, чувствуя, что сердце сейчас разорвётся.
Зак переводит взгляд дальше — туда, где сверкают всполохи и раздаются торжествующие крики сторонников Хаоса — ведь десять минут давно прошли, а белого мага с воинами Космос нет.
Зак всё понимает сразу. Зак не раздумывает: он крепко берёт Клауда за плечи, отстраняет его. Взглядывает ему в глаза — тот сразу же замолкает. Зак улыбается, получает неуверенную улыбку в ответ. Разворачивает Клауда и подталкивает в сторону Аэрис.
Нет, хочет сказать Аэрис. Нет. Не надо.
Зак кивает: она всё поняла правильно. Не надо, беззвучно молит Аэрис, не для того я воскрешала тебя, останься со мной... с нами!
Клауд со светящимися, спокойными глазами идёт к ней, а за его спиной Зак подбирает первый попавшийся меч... нет, второй, длинней и тяжелей — и бросается к молниям, крикам и смерти.
Аэрис сползает спиной по камню.
Клауд подходит к ней, останавливается рядом. Его осанка непривычно уверена.
— Ты молодец, — почти внятно говорит он.
Это не то, чего ожидает Аэрис, но это так по-заковски, будто он опять с нею, опять оставил в Клауде частичку себя.
Аэрис не знает, что это значит: может, «Ты справилась с темнотой», а может, «Получилось однажды — получится и ещё», а может, «Научи меня». А может, просто «Спасибо».
Удивление приводит Аэрис в чувство. Она стряхивает оцепенение, опирается на неожиданно твёрдую руку Клауда и поднимается.
Надо идти туда, где бой — спасать своих, спасать... всех.
У неё не осталось сил на Холи, не осталось сил на магию вообще, поэтому она подбирает первый попавшийся меч.
Дождь начинает накрапывать снова, расходясь.
-
-
18.05.2015 в 14:32-
-
18.05.2015 в 16:28И Клауда на оставшихся натравит. Это он тоже умеет.