подарок для Гил, кот из подворотни

[spring-santa]

С майского дерева падает подарок для: Гил, кот из подворотни

Название: Пустые могилы
Автор: venefica_aura (crankyoldman), verdot (crankyoldman)
Переводчик:  Papa-demon
Форма: авторизированный перевод
Размер: мини, 1900 слов в оригинале
Канон: Before Crisis: Final Fantasy VII
Персонажи: Ходжо, Вельд, Ифална
Категория: джен, гет, преслеш, юст
Жанр: юмор, драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: «Вельд с удовольствием пришиб бы Ходжо, ударив лопатой по башке, а затем сбросив в безымянную могилу, затерянную в этой недопустыне».

Турки всегда копали глубоко.
В переносном смысле слова, разумеется. Обычно задания распределяли согласно опыту и желанию. Если работаешь в одиночку, то лучше иметь при себе и то, и другое. Если с напарником, то все зависит от того, повезет ли при жеребьевке.
И только у Вельда, которого направили в научный отдел, все было иначе. Когда оставляешь за собой одни лишь трупы — как-то отвыкаешь от толпы. Молодой турк ненавидел работать с кем-то в паре. Особенно сейчас, когда профессор уехал читать лекции в Космо-каньон, а Вельд остался нянькой при Ходжо.

— Я отошел на пять минут. Откуда вы снова возникли?

— Поспокойнее, Вельд. Это всего лишь покойник. Иначе зачем вы здесь?

Можно было бы напомнить наглой тощей заднице, что Вельд здесь уже как пять лет. Но это был не родной отдел, и он не был главным. Поэтому ничего не оставалось кроме как глянуть волком.

— Неважно. Важно лишь то, что я отлучился на пять минут, а вы уже решили поиграть в доктора.

— Я и есть доктор.

Вельд с удовольствием пришиб бы его, ударив лопатой по башке, а затем сбросив в безымянную могилу, затерянную в этой недопустыне. Но он любил свою работу. И в самом деле не хотел пускаться в объяснения с доктором Гастом. А убив его помощника, разговоров не избежать.

Земля в Космо-каньоне была на удивление жесткой. Как глина, причем пересохшая.
Вельд молча копал, пока Ходжо осматривал труп и делал пометки. Вельд делал вид, что не пытается их разглядеть, но он заметил, что Ходзё использует зеркальное написание и вутайский. Он смог бы прочитать, если бы не неразборчивый почерк.

— Хотите знать, над чем я работаю, угадал?

Над землей висела какая-то дымка.

— Я бы предпочел, чтобы вы помогли копать, но вы же испачкаете свой халатик.

— Хочу сделать сюрприз, на самом деле.

Красная дымка. Как в полдень. Полдень давно миновал, но жара… жара осталась.

— Для кого?

Как бы ни бесил Валентайн, Вельд уже почти скучал по нему — он всегда мог осадить Ходжо, когда тот зарывался. Хотя, как догадывался Вельд, по сравнению с тем, как Ходжо доставал других турков, ему еще повезло. Наверное, все дело в первом впечатлении.

Ученый отбросил челку, упавшую на лицо, и усмехнулся.

— Для одной юной особы.

Вельд с трудом удержался от удивленного возгласа. Ходжо всегда казался лишенным человеческих слабостей. И хотя сам Вельд никогда не признался бы, но он хотел бы уметь выглядеть так же — хотя бы для того, чтобы остальные отвалили от него, пока дело не касается работы.

— Для новенькой, я прав?

Вельд хорошо знал свою работу, список сотрудников компании лежал в одном из ящиков его стола. Он изучил всех, в том числе новенькую из интернов и, честно говоря, не понимал ажиотажа. Мужики так и вились вокруг нее, как будто она была богиней от науки. Ничего подобного, обычная девушка.

Как-то неприятно было услышать, что Ходжо тоже попал в ее сети.

Ходжо продолжал что-то писать.

— О, не сверлите меня взглядом. Я не какой-нибудь пускающий слюни дикарь. У нее красивые бедра, но меня интересует не это.

Нарочно дразнит. Вот ублюдок.

— Ее диссертация была посвящена сердечной недостаточности, если вам так интересно. А этот человек умер от сердечного приступа, и я всего лишь изучаю эффект пыли.

— Пыли?

— Мы — прах и пыль, Вельд. Не старайтесь, вы все равно не поймете.

Снова эти игры. Что ж, посмотрим, кто кого переиграет. Вельд не распространялся о том, чему научился и что прочитал, потому что ему не полагалось быть самым умным. Только просто умным.

— Тогда зачем вы это делаете для случайной лаборанточки?

Ходжо повелся.

— Лукреция не случайная лаборанточка. Она училась у самого доктора Гримуара Валентайна. И мне приятно увидеть кого-то… прогрессивного в нашей команде.

Вельду не понравилось, как Ходжо произнес «прогрессивный». Конечно, это не его дело. Все исследования Гайи как живого организма можно смело отправить в мусорку. Если бы планета действительно умела «слышать», то история выглядела бы совсем иначе.

Покойник упал в могилу с тихим стуком.

— А почему вы так настороженно относитесь к женщинам?

— А почему вы задаете так много вопросов, Ходжо?

— Мне отчаянно скучно. Гаст занят идиотами из Каньона, а я застрял в пустыне с турком и трупом.

— Тогда поболтайте с трупом.

Ходжо поверх очков глянул в могилу.

— Господин труп, объясните, почему этот ужасно скучный молодой человек боится женщин? Не знаете? Как видите, Вельд, собеседник из него еще хуже, чем из вас.

— Если скучаете, я знаю бар неподалеку. Там почти никого не бывает.

Гримаса Ходжо была похоже на нечто среднее между усмешкой и ухмылкой, и Вельду она не то что бы понравилась. Но на сегодня хватит научных экспериментов, а кроме того, ему действительно нужно было выпить.

— Что ж, даже турк может на что-то сгодиться.


***


— Я так до сих пор и не узнал.

Вельд изводился в ожидании Ифалны, хоть и пытался придать себе равнодушный вид. Ходжо выглядел усталым и отощавшим еще больше — сам виноват, ведь эта восхитительная женщина готовила для всей ученой братии. Честно говоря, Вельду не следовало быть здесь, но с учетом суматохи вокруг проекта «Дженова», на него мало кто обращал внимание.

Черт, даже его собственные парни не замечали, как часто он приезжал в горы.

Вельду потребовалась пара минут, чтобы понять — Ходжо обращался к нему. Он стал рассеянным, как часто случалось в последнее время. К счастью, пока в компании никто этого не заметил. А ведь пришло время, когда он мог или все испортить, или стать шефом турков. Причем молодым шефом.

— Не узнали что?

Ифална всегда просила подождать ее на кухне. Иногда они там и сидели — играли в карты, болтали о разных пустяках. Вельд нечасто видел Ходжо, потому что он с женой — удивительно, но тот все же сделал предложение Лукреции — жили уединенно.

— Почему вы так боитесь женщин.

— Я не боюсь, хоть у Ифалны спросите.

Ходжо коротко взглянул, а затем усмехнулся.

— Вы же знаете, что она особенная.

— А своей жене вы про это говорили?

Бросив колкость, Вельд присел на столешницу. Похоже, он скучал по старым спорам. Ифална была само очарование, и, наверное, он и вправду слегка привязался к ней. Новенькие турки слишком уважали его, чтобы перечить. И с тех пор, как Валентайн как будто испарился, никто не посмел бы повысить на Вельда голос.

— Обычно я не интересуюсь средним персоналом, даже меньше, чем вы рытьем могил.

— Просто жрете их мозг, как и мой.

— До буквального смысла этой фразы всего пара шагов.

— Я застрелю вас раньше, чем вы вздумаете ко мне приблизиться, и мы оба это знаем.

Конечно, они просто ненавидели друг друга. И Вельд был уверен на все сто, что жестоко отомстит, если Ходжо вдруг задумает нечто дурное по отношению к тем, кто Вельду дорог. Даже если Вельд никогда не признается в своих чувствах.

— Кажется, еще никогда мне так незатейливо не отказывали в дружбе. Но учтите, если я плюну ядом, у вас останется шрам.

— Высшие силы нас упаси. Просто вы скоро возглавите свой департамент, как только Гаст уйдет на пенсию, а я свой — когда Талли отправится на покой. Так что давайте не будем трепать друг другу нервы — во имя общей безопасности.

Ходжо откусил от сэндвича с капустой, и Вельд был вынужден признать, что это был самый странный сэндвич из всех виденных. Похоже, он и в самом деле засиделся здесь, раз обращал на такое внимание.

Наконец пришла Ифална.

— Не думала, что ты приедешь к нам в этом месяце!

— Работы много, а как твои дела?

— Ходжо, закрой рот, когда жуешь. Все хорошо, спасибо.

Ифална были мила с ними обоими. И наверное, они оба старались ей понравится. Но потом Ифална увела Вельда из кухни, подхватив под руку, а Ходжо вернулся к своим делам — впрочем, все это никогда не имело никакого значения.


***



— Эта труповозка моя, а вон та — ваша, и если вы приблизитесь хоть на шаг, я пристрелю вас, сукин сын.

— Горечь не идет вам, Вельд.

На закате в Нибельхейме похолодало. От города остались лишь выгоревшие руины, и впервые за двадцать лет Вельд снова копал могилы. Он сам заявил президенту, что возьмет на себя грязную работу вместе с остальными. И, возможно, просто из вредности Ходжо тоже торчал здесь. После едкого замечания о том, что Вельд поседел, тот вспылил.

— Вы здесь, чтобы работать или стоять над душой?

— Стоять над душой. Мы оба всегда слишком заняты, но разве это не было бы мило, поболтать не с каким-нибудь сосунком, а с тем, кто тебя понимает?

— Игра в ностальгию не идет вам, Ходжо.

Вельд не хотел думать о прошлом. Потому что в прошлом он умел быть счастливым — и наверно, обманывал сам себя. Как будто он мог себе позволить быть счастливым. И чтобы не впасть в отчаяние, он запретил себе вспоминать. Въедливый, настырный, требовательный, даже ворчливый — но никак не тоскующий Вельд.

— Раз уж мы заговорили о прошлом, как проходит ваше расследование?

Как много лет назад, ему захотелось шибануть Ходжо по лопатой по башке и сбросить в общую могилу. А еще лучше подправить ему морду дубинкой — стереть ухмылку в самом прямом смысле слова

— Зашло в тупик. А как успехи в том, чтобы воскресить вашу жену из мертвых?

— Лукреция не…

— Вы знаете, я никогда не понимал вашего отношения к ней. Она… Она была не дура, с красивыми ножками и в слишком коротком для лаборатории халатике. Но вряд ли какой-то особенной. Она вас использовала, Ходжо. Я думал, вы умнее.

— Вы единственный, кто считает, что она меня использовала.

— Кто видел, тот поймет.

— С учетом того, из чьей постели вы не вылезали, думаю, вряд ли вы можете судить о моем браке.

Вельд отшвырнул лопату. Сжал кулаки. Они с Ходжо были почти готовы испепелить друг друга взглядом. Почти. Но на самом деле они никогда не смотрели друг другу в глаза.

— Все было не так, вы знаете.

— А как? Только давайте без этих ваших иносказаний для молоденьких турков.

— Это была всего лишь работа. Тогда…

Он умолк. Нет, он не стал бы отрекаться от прошлого. Как бы сильно этого ни хотелось.

— Кто видел, тот поймет, Вельд.

Вельд снова поднял лопату. Он не испытывал ни злости, ни печали, ни усталости. Он хотел лишь одного — чтобы Ходжо заткнулся. Потому что так было правильно. Потому что так было удобнее.

Он слишком стар и разочарован.

— Не пора ли вам убраться отсюда? Бросайте труп в яму и валите.

Ведь это был всего лишь Ходжо, который слишком любит поболтать с мертвецами.